Ганс Цвейг - Моргазм

Мрачные парни угарали по выхоленному собственной синкретической философией сатанизму, не чураясь проникновения в брошенные дома. Видимо, это заложило фундаменту и нынешним реалиям, в затхлом потоке коих плавал Джилл. Отважные в своём безумии рокеры разносили дома с заколоченными окнами, оставляя после себя хаос, впоследствии воспеваемый в песнях. В каждой постройке, не устоявшей под натиском их остервенелого бытия, они проводили от одной до нескольких недель. Серпентигос там же научили юного Джилла скиллам «тёмного скаута» – основам того, как подключаться к чужой электросети и канализации, не платя при этом денег и не будучи пойманным. Этот момент показался мне откровенно неправдоподобным, но я не был разборчив в таких вещах, поэтому не стал ставить под сомнения перлы рассказчика. Тем более, мы с ним находились в заброшенном мотеле, где чудом горели торшер, сломанный телевизор и, судя по звуку капель из душевой, имелась вода.

Потухший косяк вновь воспламенился, как и огонь слов Героинового Джилла. Я выдохнул дым, запивая новой порцией пива, настраиваясь слушать дальше. За окном выли не то бродячие собаки, не то койоты. Где-то меньше чем в миле отсюда стервятники клевали трупы, поджаренные яростью дневного солнца. А во время всего этого большинство жителей городка спали и видели свои спокойные сны про долбаный офис, семью и гараж. Разумеется, не тот, который играли «сомнительные архангелы».

Серпентигос сквотировали дома не хуже панков, и не скучнее. Если зараженные политикой писдэды были больше настроены на созидание, превращая свои сквоты из крысиных нор в арт пространства, тем самым метаморфируя в эйчвордов, то хайрастые наркорокеры уничтожали всё на своём пути в психеделических оргиях. Туда же они зазывали и тёлочек, благодаря чему Героиновый Джилл быстро расстался с невинностью. К слову, как он сам поведал, тёлки тогда были ничуть не лучше относительно своих внутренних качеств – им просто нужна была тусовка, выпивка и мужское тело. Что ж, видимо это просто нужно принять и запомнить. Неразумные девицы охотно принимали участие в ритуалах сексуальной магии, устраиваемых инфернальными рокерами. В заброшенном доме всегда колыхалось море «муншайна», пива и наркотиков. В основном, Серпентигос предпочитали траву, но иногда не гнушались и повдера. Правда, от порошка были сильные отходняки, и здоровью это тоже не шло на пользу в самых неприятных проявлениях вроде потери зубов, поэтому три амигос редко принимали такие «лекарства». Но самое «интересное» началось после того, как Серпентигос открыли для себя весёлый мир психоделиков.

Серпентигос не просто «учили плохому» своего юного друга, а подходили к тёмному образованию со всей тщательностью сукиных отцов. После освоения баса он научился играть на гитаре, попутно изучая разные книги – от традиционных религиозных писаний до средневековых оккультных трудов. Сквозь кислотную призму полученные знания играли новыми красками, давая новое понимание и интерес к практикам. Оттуда же радужным джинном пришло и безумие.

Длинноволосые демонопоклонники решили создать культ, пророча ему стать очередной тоталитарной сектой. Благодаря своим антисоциальным лайфхакам они быстро нашли место для сакрального штаба и способ распространения агитации. Там же они сотворили своё детище – Астральную Библию – напечатанную на ворованной офсетной бумаге с помощью пары старых принтеров. Но экземпляры квазисвященного писания пылились в подполье, ожидая своего дня, пока Азраил, Азазиль, Самаэль и Джилл проводили свои лизергиновые оргии в застенках очередных заброшек, нещадно содомируя суккуб из ближайшего колледжа. Их они не агитировали то ли из-за сексистских предрассудков, то ли из-за духа перфекционизма, который не давал им начать проповедовать, хотя они и раньше это делали через чудовищные тексты своих песен. Но старая лирика меркла на фоне новых шизофренических опусов, и впредь они занимались лишь студийной работой, если так можно было назвать записи в наспех оборудованных сквотах. Джилл сказал, что, возможно, у него даже завалялось пару записей в сухом остатке от того, что впоследствии изъяла полиция.

Всё закончилось на удивление эффектно, но в то же время фатально. Первым «отъехал» Азраил. Его поймали, когда он рьяно «проповедовал» с балкона полузаброшенного общежития, вроде как собираясь взлететь на своих «крыльях». Он слишком далеко зашёл в своих психоделических экспериментах и был заключён в психиатрическое отделение, но при этом не сдал подельников. Весть об этом стала катализатором для двух оставшихся основателей культа – в кислотном безумии они решили, что их идеологические противники начали войну против них и пришло время действовать. Ключевым эпизодом стала смерть Азазиля – его спорный передоз трактовался нашедшими его копами как ритуальный суицид, а разъярённым Самаэлем как убийство со стороны противника. Помимо вечного психоделического опьянения его натолкнуло на этим мысли знание того, что покойный Эйз не употреблял того, чем можно было передознуться. Также он знал, что копы нашли при нём части пропаганды культа и уже начали рыть, поэтому оставшийся почти в одиночестве Сэм стал готовиться к приходу гостей. Джилла все они считали своим младшим братом, поэтому ни у кого не возникло мысли взваливать на него ответственную часть борьбы на данном этапе. Самаэль бы отправил его домой, будь тот рядом, но по стечению обстоятельств Джилл и так был не при нём.