Дмитрий Видинеев - Маша из дикого леса

Шли дни.

Маша полностью освоилась в доме Аглаи. Она обследовала все полки, тумбочки, ящики, тёмные уголки. Просмотрела все книжки, перепробовала все крупы. Иногда лакомилась тем, что находилось в погребе, но без азарта, зная меру.

Как же ей нравился этот дом. Его запахи. Порой Маша думала о том, что в ту грозовую ночь, когда её преследовала Грыжа, она могла ведь и пробежать мимо этой спасительной избы. Что бы тогда было? Гибель? Скорее всего. Страшно становилось от таких мыслей.

Маша осмелела за эти дни, но иной раз всё же накатывало что-то паническое – мерещились шаги за входной дверью, или казалось, что возле окна кто-то стоит. В такие моменты она поспешно пряталась в погреб и дожидалась, когда страх отступит. Приступы паники случались редко, но они доказывали, что Грыжа всегда рядом, присутствует незримо, и от неё невозможно избавиться.

А однажды Маша увидела её воочию – поглядела вечером в окно и заметила вдалеке, возле покосившегося забора давно заброшенного дома на окраине деревни, грушевидную фигуру. Грыжа просто стояла и смотрела в сторону леса. А может, глядела на избу Аглаи? У Маши по спине побежали мурашки. «Она чует меня! – колотилось в голове. – Чует, как зверь!» Тут же нахлынули тяжёлые воспоминания: отрубленная голова отца, ливень, гроза. Грыжа словно бы специально там стояла, чтобы напомнить о себе: «Я здесь! Я радом! Бойся меня, бойся! Скоро приду за тобой!»

Маша спряталась в погреб и просидела в нём до ночи. Теперь она понимала: дом Аглаи был всего лишь временным убежищем. А ведь мечтала жить здесь, сколько захочет. Дурочка. Насытилась, расслабилась, размечталась, почувствовала себя хозяйкой, обманула саму себя, сказав, что всё теперь будет хорошо. Ничего хорошего не будет, ведь Грыжа рядом!

Утром небо затянулось тучами. Пошёл дождь. Маше постоянно казалось, что скоро случится что-то страшное. Накручивала себя и даже не пыталась изгнать из головы депрессивные мысли. Иногда осторожно заглядывала в окно и ей мерещилась за серой пеленой дождя грушевидная фигура. Закрывала глаза, и опять же видела Грыжу. Это было какое-то наваждение. Тревога нарастала.

– Что мне делать, Аглая? – не раз спрашивала Маша.

И ответ «ждать», который с готовностью всплывал в голове, больше не казался хорошим – от него веяло обречённостью. Ждать чего? Когда сюда заявится Грыжа? Возможно, она прямо сейчас бредёт сквозь дождь к этому дому. И от неё не спрячешься в погребе. Найдёт, учует. Отрубит голову, как отцу. Воображение беспрерывно рисовало страшные образы. Машу бросало то в жар, то в холод. И ко всему прочему появился жуткий зуд в шраме от ожога на щеке.

К вечеру дождь прекратился. Небо расчистилось. В лиловых сумерках над лесом показалась полная луна.

За последние часы тревога не уменьшилась. Маша неосознанно, но упорно внушала самой себе, что Грыжа сюда заявится, и избавиться от этой навязчивой мысли не было сил. Предчувствие грядущей беды, словно бы пожирало её изнутри, лишало воли.

Луна всё выше поднималась над лесом. В её ярком свете серебрилась мокрая листва. Маша сидела у окна и с тоской вглядывалась в вечернее небо. Вздыхала время от времени: что теперь делать? Как быть? К покойной хозяйке дома даже мысленно больше не обращалась – глупо спрашивать советы у мёртвой старухи. Теперь она это ясно понимала.

Тишина. Лишь комар пищал над ухом. Маша почти задремала, когда из соседней комнаты донёсся звук, похожий на шелест листвы. А затем раздался вполне чёткий голос:

– Зайди ко мне!

Машу словно ледяной водой окатило. Сон улетучился в мгновение ока.

– Не медли! – снова прозвучал голос. – Зайди ко мне.

Занавеска, прикрывающая проём в соседнюю комнату, вздулась как стяг на ветру. Душный воздух стремительно охлаждался. Скрипнули потолочные балки, качнулся маятник давно остановившихся часов.

Маша боялась сдвинуться с места. Руки покрылись «гусиной кожей», сердце отчаянно колотилось. Мёртвая старуха звала её в сою комнату. И голос был таким чётким. Это не игра воображения, не отголосок сна. Всё происходило на самом деле.

– Я долго буду тебя ждать? – Аглая, похоже, теряла терпение. – Живо ко мне! И не бойся, как раз я-то тебе зла не причиню. Опасность идёт совсем с другой стороны, девочка.

Маша взглянула на входную дверь. Был вариант: убежать и больше в этот дом не возвращаться. Здесь страшно, тут покойники разговаривают. Но куда бежать? За порогом враждебный мир, там смерть – выйдешь за пределы двора и растеряешься, оцепенеешь, взвоешь от безысходности. Нет, уж лучше пересилить страх и пойти к Аглае. К тому же та пообещала, что не причинит зла. Как же хотелось в это верить. От переизбытка эмоций даже голова закружилась.