Александр Верт - Экзорцист

Епископ хотел знать, понимает ли разум за этой пеленой мучений всю ситуацию, а главное способна ли эта душа победить Тьму, которая поспешит к ней сквозь нанесенную судьбой рану.

С высоты своего опыта он с сожалением признавал, что никого нельзя оградить и любое страдание лишь сделает человека сильнее, если он устоит.

«Устоишь ли ты? – вот что мысленно спрашивал епископ. − Не пошатнется ли твоя воля?»

Но воля крепко держала тайну истинных чувств. Оттого, сохраняя визуальное спокойствие, Стен невозмутимо ответил:

− Я служу не ради славы.

− Но что ты будешь делать там?

«Не бежишь ли ты?»

И Стен не бежал, продолжая отвечать:

− То же, что и здесь: служить на страже этого мира.

И епископ принял эту позицию, согласившись, что личная битва пройдет за закрытыми дверями, но веря, что сил этому бойцу должно хватить. Однако понимая это, он чувствовал сожаление. Огромный потенциал, который хранил в себе Стен, мог исчезнуть где-то в далеком уголке этой темной страны людей. Именно этим чувствам он дал теперь волю:

− Ты мог бы стать здесь паладином, а с годами наверняка занял бы мое место.

− Я приехал сюда лишь по вашей воле, лишь для дела, и если когда-нибудь вам будет нужна моя сила, я приеду − это мой долг, ведь я душою экзорцист, а не званием.

Епископ вздохнул. Все это было верно и правильно, и говорящий искренне верил и следовал этому. Епископу было смешно видеть подобную самоотверженность, которую он, впрочем, был готов использовать.

Он все же хотел оставить Стенета при себе, но уж слишком решителен был взгляд этого человека. Поэтому старик был готов смириться:

− Мне не изменить твоего решения, верно?

− Простите, − только и смог ответить ему на это Стен.

− Хорошо, я понимаю, и отпущу тебя, но пообещай мне две вещи.

− Какие?

− Во-первых, ты будешь верен клятве и поможешь в столице при необходимости.

Стен кивнул, понимая, что ему совсем нечего возразить.

− Во-вторых, если у тебя будут проблемы с этими мальчиками, ты обратишься за помощью ко мне или к столичному ордену!

Быстро ответить на такое было непросто. Все же Стен понимал и тревогу епископа и то, как сложно бороться с тем, что дорого, но знал, что едва ли не попробует все сделать сам. Правильно было бы соврать сейчас, но он слишком хорошо знал старого епископа, чтобы обманывать его.

− Я не могу обещать, что поступлю именно так, но даю слово, что не забуду об этом, учту и постараюсь использовать как самый верный выход.

Епископ кивнул.

− Что ж, в таком случае, со следующей декады ты − глава восточного экзархата и можешь назначить любой из наших храмов центральным.

− Глава экзархата? − пораженно переспросил Стен. − Но я ведь слишком молод для подобной должности.

− Мне все равно нужен там надежный человек, и хоть прежде не было столь молодых глав, нигде не указано, сколько лет должно быть экзорцисту на этом посту. Известно лишь, что он должен быть достоин, а ты достоин, и справишься. Даже причина твоего перевода подтверждает мою правоту.

Спорить с епископом было бы глупо, вот Стен и не стал, принимая его волю как должное. Теперь он мог вернуться в родной город, в дом своего отца, где можно будет прожить достойную, но тихую жизнь.

Именно об этом думал Стен, пытаясь правильно распорядиться месяцем до вступления в должность.

Младший сын, Артэм, подло брошенный матерью сразу после рождения, уже может и не походил на умирающего, но, родившись раньше срока, требовал много внимания. Нужно было давать ему лекарства по часам, следить за температурой и почти всегда держать на руках.

Со старшим десятилетним Лейном было еще сложнее. Замкнутый, необщительный мальчик теперь не желал выходить из дома. Для него новость о смерти матери стала настоящей трагедией. Сказать ему, что женщина просто сбежала, бросила их, оставив записку, Стен не смог. Отношения родителей никогда не были простыми, но Лейн об этом даже не догадывался. Он видел сияющую мать, подставляющую щеку под поцелуй отца, и не знал, что она уходила по ночам из дома и пропадала в темноте, а когда отец говорил, что она отправилась в соседний город на ярмарку, в действительности он просто не знал, где она находится, а потом сам покупал мальчишке «ярморочный» подарок. Лейн не знал, что все попытки выяснить отношения его мать прерывала поцелуями и просто лишала отца всякого рассудка. Ничего об этом мальчик не знал. В его мире была прекрасная мамочка, которая умерла, родив ему братика. Конечно, он не знал, что она сама выпила отвар, вызывающий роды, и, пожелав младшему сыну смерти, сбежала.