Эмилия Витковская - Небесное служение. Дева

Раньше я боялась, зная, что будет дальше.

Теперь я в ужасе.

Далила. Пять лет назад.

– Это платье меня полнит, не так ли? – Джорджия вертится перед зеркалом, ткань развевается вокруг ее колен.

– Нет. – Я лежу на ее кровати, подперев подбородок руками и болтая ногами. – Ты выглядишь как королева гламура.

– Ой, стой. – Она машет мне рукой. – Нет, продолжай. Скажи мне, какая я милая.

– Вы худшая. – Я кладу голову и смотрю в окно ее спальни. Здесь все такое мягкое – покрывало, ковер, голоса ее родителей. Ничего похожего на мой дом.

– Я бы убила за твои платиновые волосы, понимаешь? – Она садится рядом со мной и проводит пальцами по моим длинным прядям.

Многие люди хвалят мою прическу. Но Джорджия кое-что не договаривает. Конечно, она хочет мои волосы. Но ей не нужна бледная кожа и серые глаза, которые к этому прилагаются. В то время как у Джорджии светлые кудри, загорелая кожа и ярко-голубые глаза, я – призрак девушки. Вот как я думаю о себе. Я чувствую себя черно-белым духом, в то время как мое настоящее «я» – разноцветное, как Дороти над радугой.

– По крайней мере, у меня есть твой нос. – Она указывает на слегка вздернутый кончик. – Мальчики не знают, что их внимание привлекает нос, когда дело касается таких крошек, как мы.

– Ты бредишь. – Я все еще улыбаюсь. У Джорджии всегда есть способ сделать меня счастливой. Может быть, потому что у нас общий отец. Или, может быть, из-за того, кто она – искрометная королева красоты, которая доброжелательной, но твердой рукой руководит всей старшей школой. Я мечтаю пойти в ее школу и стать ее лучшей подругой. Но я Барнс, и мне не место в этом чистом, ярком мире. Это не значит, что я не могу себе представить, насколько все было бы иначе, если бы у меня был отчим, настолько заботливый, чтобы дать мне свою фамилию, или мать, которой не приходилось работать на трех работах, чтобы оставаться на плаву.

– Девочки, пора в церковь, – кричит мать снизу.

Я встаю с кровати и смотрю на платье, которое Джорджия выбрала для меня – розовое платье А-силуэта, которое, как я уже знаю, свободно свисает на груди.

– Я не могу это носить.

– Ты можешь. – Она плывет к своему шкафу и наклоняется, чтобы вытащить пару белых гольфов.

– В них я буду выглядеть как маленькая девочка. – Я хмурюсь и снимаю с себя длинную ночную рубашку с изображением лица Тейлор Свифт.

Джорджия знает, что я застенчивая, поэтому она смотрит в сторону, когда я поправляю свой едва необходимый бюстгальтер, а затем натягиваю платье через голову.

– Неужели нам действительно нужно ходить в церковь? – Я закатываю глаза, когда мельком вижу себя в ее зеркале в комоде. В розовом платье я выгляжу как белый кролик, попавший в слой сладкой ваты.

Она хмурится, затем выражение ее лица становится ярче, как всегда.

– Я поняла. – Она поворачивается и роется в стопке пластиковых ящиков для хранения вещей в шкафу, затем сдергивает белый кардиган с вешалки. – Вот. – она что-то подтягивает у меня на спине.

Внезапно в зеркале появляется настоящий подросток, а не призрачная девочка, которую я привыкла видеть. Платье повторяет мои скромные изгибы и, хотя оно не идеально подогнано по фигуре, это лучшее из того, что я когда-либо носила.

– А теперь … – она помогает мне с кардиганом. – Отлично!

Я хочу сказать «вау», но у меня перехватывает горло.

Она усмехается и толкает меня, чтобы я упала на кровать, затем встает на колени и надевает мне на ноги слишком большие туфли.

– Ты такая красивая, когда позволяешь мне это делать.

Напряжение исчезает, когда я смотрю на ее ореол золотых кудрей.

– Я не знаю, зачем мне на этот раз наряжаться. Раньше твоих родителей никогда не волновало, что я носила – ну, кроме того случая, когда они заставили меня сменить футболку «The Kinks».

Она выскакивает и улыбается:

– О, сегодня особый случай.

– Почему? – Я иду за ней в холл, мои лодыжки дрожат, когда мы спускаемся по лестнице.

Она поворачивается, ее большие голубые глаза смотрят на меня.

– Потому что Пророк придет сегодня.

Адам.

Я бросаю рубашку на пол и вхожу в священный круг. Перевернутые кресты, пентаграммы и другие символы приветствуют меня со всех сторон.

Ной идет вдоль круглой стене и зажигает свечи. Отец и его чертова любовь к зрелищам.

– Зачем? – Ной подходит ко мне, его босые ноги нарушают соляной круг.

– Она моя.

– Даже так? – Он хмурится. – Это недостаточно веская причина.