Мэтью Арлидж - Вышел месяц из тумана…

– Спасибо, Ханна.

Этого было мало, несправедливо мало, но время поджимало, и Уиттакер выскользнул за дверь. Спустя секунду молодой констебль вернулся, обдав его запахом дешевого табака. Уиттакер похлопал парня по спине и удалился. У себя в кабинете он с облегчением выдохнул. Первоначальный план заключался в том, чтобы выйти в отставку с несколькими миллионами на счете в банке. Теперь все шло псу под хвост, но по крайней мере он остался вне подозрений. План не сработал, он ужасно просчитался, но это не страшно. Ночью ему так и не удалось заснуть, но с первыми лучами солнца он ощутил новый прилив энергии и оптимизма.

Тогда-то и раздался резкий стук в дверь. Прежде чем он успел ответить, вошла Хелен – вместе с двумя офицерами из отдела по борьбе с коррупцией.

Выйти на след Стефани Байнс никак не удавалось. Разыскать мигранта вообще трудно, а уж тех, что работают во всяких забегаловках, особенно. Платят им мало, и перспектива заработать нескольких лишних фунтов заставляет людей скакать с места на место. Стефани отметилась в большинстве баров Саутгемптона – она была девушкой привлекательной и веселой и в то же время ветреной и импульсивной, – но в последнее время ее нигде не видели.

После судебного процесса она собиралась уехать домой, но мысль о возвращении в Австралию, откуда она сбежала не без веских причин – с поджатым хвостом, без гроша в кармане и кольца на пальце, – энтузиазма не вызывала. Поэтому она перебралась из Саутгемптона в Портсмут и занялась тем, чем занималась и прежде: работала, пила, трахалась и спала. Ее, как обломок кораблекрушения, вынесло на южное побережье Англии, и здесь она и застряла.

Сандерсон отправился по последнему известному адресу Байнс, но дом оказался настоящей ночлежкой, где с жильцов требуют плату за каждую неделю, и Стефани там не видели уже целую вечность. Домовладелец, отнюдь не пылавший любовью к полиции, – черт его знает, что они могут найти в его владениях, – заявил, что без ордера никого не пустит на порог. Ордер тут же запросили, но на его оформление и доставку требовалось время, поэтому поиски пока продолжили в клубах и барах в центре города, местных больницах, таксопарках и тому подобных местах. Успехом они не увенчались.

Стефани буквально испарилась.

Уиттакер не спускал глаз с Хелен. Оба молчали. Официальный представитель отдела по борьбе с коррупцией излагал обвинения в адрес Уиттакера, но Хелен чувствовала себя так, будто это она находится на допросе. Уиттакер буравил ее взглядом, словно пытался просверлить череп и прочесть ее мысли.

– Должен сказать, вы меня удивляете. Я считал вас более благоразумной, – наконец произнес Уиттакер.

Сержант Летбридж из отдела по борьбе с коррупцией осекся на полуслове.

– Мне казалось, мы этот вопрос прояснили, – продолжал Уиттакер, – а теперь вы снова его поднимаете. Вряд ли следует напоминать, что идет расследование, требующее от вас полной концентрации сил.

Хелен не опустила голову и не отвела взгляд, приказав себе не поддаваться давлению. Летбридж снова заговорил, но Уиттакер опять его перебил:

– Могу предположить, что все дело в амбициях. Может, вы решили, что недостаточно быстро поднимаетесь по служебной лестнице. Очевидно, повышение, которое вы получили благодаря моей протекции, став самой молодой женщиной-инспектором в нашем управлении, показалось вам недостаточной наградой. Но позвольте вас предупредить: предательский удар в спину старшему офицеру продвижения не обеспечит. В чем вы вскоре убедитесь на собственном опыте.

Он смотрел на нее в упор, ни на секунду не отводя глаз, и в конце концов Хелен не выдержала и отвернулась. Устыдилась? Ощутила вину? Но с какой стати? Она не считала себя виноватой. Да и в поведении Уиттакера не было ничего необычного. Напомнив, чем она ему обязана, он в своей привычной манере давал ей понять: не лезь куда не следует. Уиттакер прекрасно владел искусством запугивания и прибегал к нему всякий раз, когда его высокому положению грозила опасность. Да, верно, Уиттакер выделил ее из общей массы, угадал в ней перспективного детектива и помог дорасти до инспектора. И вот теперь она пошла против него. Но то, что он сделал – не только скрыл свои отношения с Микери, не только слил секретную информацию, но и попытался свалить вину на Марка и Саймона Эшуорта, – было настолько отвратительно, что не вызывало в Хелен ничего, кроме презрения.