Мэтью Арлидж - Вышел месяц из тумана…

В торговом центре толпами бродили школьники. В дверях торчал охранник, лениво ковыряющийся в зубах. Два парня в фанатских футболках стояли, растерянно озираясь. Где же Микери? Чарли задрала голову. На втором этаже мелькнула грива золотистых волос. Лавируя между цветочными кадками и малышней, Чарли бросилась к эскалатору и помчалась, перепрыгивая через ступеньки. Легкие уже горели огнем. Она пихнула в бок какого-то бездельника и соскочила с эскалатора.

Красное пальто скрылось в «Топшопе». Все, выход там только один. Чарли вбежала в зал магазина, на ходу доставая полицейское удостоверение. Охранники при виде его наконец-то зашевелились. Уф! Добыв столь ценный трофей, Чарли сможет смело посмотреть Хелен в глаза. Но что такое?.. Красное пальто. Того же тона, но… Его обладательница пришла за обновками и немало удивилась, когда запыхавшаяся незнакомка схватила ее за плечи.

– Эй, что вы себе позволяете?

– Черт! – Чарли уже не смотрела на раздраженную покупательницу. – Вы видели женщину в красном пальто? – обратилась она к охраннику. – Она только что здесь пробежала. КТО-НИБУДЬ видел женщину в красном пальто?

Люди глядели на нее с недоумением. Чарли поняла, что проиграла.

Ханна Микери ускользнула.

Последние несколько дней они почти не шевелились, раздавленные отчаянием. Лишь голод еще напоминал им, что они живы. Но обе уже знали: сбежать не удастся.

Кэролайн, и прежде тощая, исхудала настолько, что, казалось, еще немного – и ребра прорвут кожу. Мартина, более крепкая, не без труда поднялась на ноги.

– Давай попробуем еще раз.

Она старалась, чтобы в ее голосе звучала надежда, но Кэролайн ответила ей долгим беспомощным стоном.

– Прошу тебя, Кэролайн, давай попробуем еще раз.

Кэролайн посмотрела на нее мутным взглядом. Безнадежная затея… Зачем мучить себя понапрасну? Дверь не сдвинулась ни на дюйм, сколько они на нее ни налегали. Плечи в синяках, ногти сломаны. Что еще они могут сделать?

– Вдруг нас кто-то услышит.

– Там никого нет.

– Надо попытаться. Пожалуйста, Кэролайн, я не хочу умирать.

Кэролайн медленно и неохотно оторвала от земли изможденное тело. Отчаянию она отдавалась легче, чем надежде. Надежда жестока: она обещает любовь, тепло, покой, счастье – все то, с чем, как казалось Кэролайн, она простилась навсегда, заживо погребенная в этом склепе. Сейчас Кэролайн желала одного – чтобы ее оставили наедине с ее отчаянием. Если двадцать-тридцать бессмысленных попыток выбить дверь заставят Мартину угомониться, что ж – она согласна.

Собравшись с силами, Кэролайн кинулась на дверь. Силой удара ее отбросило назад. Острой болью обожгло плечо. Злая как черт, она обернулась.

– А ты не хочешь мне помо… – И запнулась, увидев направленный на нее пистолет. Ее одурачили. Эта хитрая сука обвела ее вокруг пальца.

– Прости, – пробормотала Мартина и, закрыв глаза, чтобы не видеть этого ужаса, спустила курок. Грохот выстрела отозвался в кирпичных стенах громким эхом. Ни крика, ни стона она не услышала. Ни глухого стука, с каким падает на землю бесчувственное тело. Лишь отчетливое «чпок» – его издала пуля, вошедшая в дверь. Она промазала. Мартина снова и снова тянула спусковой крючок, хотя знала, что в пистолете была только одна пуля. Только один выстрел вел к спасению.

Кэролайн уже летела на нее и в следующую секунду повалила Мартину на землю. Они барахтались в грязи, но Мартина изначально оказалась в худшем положении. Кэролайн, навалилась на нее сверху, уперлась коленями ей в грудную клетку, слегка подпрыгнула и развела ноги в стороны, пригвоздив к земле руки соперницы. Окровавленные, ободранные пальцы сомкнулись на шее Мартины. Кэролайн как будто обезумела. И безумие придало ей сил. Выдавливая жизнь из юной проститутки, она кричала и визжала от радости.

Она победила.

– Где она? – крикнула Чарли.

Марта Ривз в халате Ханны Микери сидела на стуле в гостиной. Ей грозило уголовное наказание, но выглядела она совершенно невозмутимой. Судя по всему, пребывала в убеждении, что полицейские преследуют невиновную женщину. Так почему бы и не помочь ей?

– Она подозревается в убийстве! И вы пойдете как ее соучастница. Знаете, что это означает? Десять лет тюрьмы. И все десять будете вылизывать сокамерницам в Холлоуэе.

Никакой реакции.

– Зачем вы сюда пришли?

– А, перестаньте. Вы же не думаете…

– Кто вы? Извращенка? Наркоманка? Какие такие грехи вы желаете забыть, что платите этой шарлатанке по триста фунтов в час?