Анатолий Сарычев - Гражданин СССР

«Один раз взглянул и все! Либо у старикана фотографический взгляд, либо он ничего не увидел!» – оценил поведение аксакала Борис и круто развернувшись, пошел к выходу.

Двадцать минут спустя, Борис остановил машину на своем месте около высотного здания Узбекбирляшу, аккуратно закрыл ее, и взяв сумку с лаптопом, поднялся к себе в лабораторию.

Фирюза, листавшая какой-то иллюстрированный журнал, не торопясь, встала на ноги

,и потянувшись, как Багира [44], томно заявила:

– Звонил шеф и сказал, что уехал в Туркмению на международный симпозиум и будет через неделю!

Приходили телефонисты и поменяли нам все телефоны!

– Это очень интересно и вовремя! – глубокомысленно заявил Борис, передвигая на край стола сумку с лаптопом, с которым собрался начать разбираться.

– Приходил Шавкат и приглашал меня и тебя поучаствовать в жюри конкурса поваров! Странный он какой-то! Увидел телефонистов, покраснел и сразу ушел! – продолжала вываливать новости Фирюза, начиная заниматься своим любимым делом – красить ногти.

Девушка выложила на стол пяток одинаковых пузырьков с лаком для ногтей, флакон с ацетоном и с идиотской улыбкой внимательно начала рассматривать стеклянную тару, решая «сложнейшую» задачу: «В какой цвет покрасить ногти?»

«Почему именно идиотскую улыбку? Сам-то ты как улыбаешься, когда бываешь в автомобильном магазине?» – задал себе вопрос Борис, одновременно вспоминая, что его так зацепило при приходе на работу.

Мелодично зазвонил телефон на столе у Фирузы.

– Алле! ЦНИЛ изучения спроса населения! Вас внимательно слушают! – нейтральным голосом выдала Фирюза, прижимая трубку к левому уху правой рукой.

Секунд тридцать послушав, девушка отодвинула трубку и растерянно сказала:

– Одну минуточку, бабушка! – глазами показывая на зеленый телефон, стоящий на подоконнике, справа от Бориса.

«Что за фамильярное обращение на работе!» – поморщился Борис, беря трубку своего телефона.

– Шварцман у телефона! – торжественно заявил Борис.

– Боренька! Мне плохо! Сердце сильно прихватило! Витеньки и Цили нет на работе, а дедушка уехал в Чимкент [45]!

– Сейчас приеду! Какие лекарства привезти? – пообещал Борис, глазами отыскивая сумку с лаптопом.

Сумка была на месте, а вот стопка папок на окне была сдвинута сантиметров на пять вправо.

Утром Борис помнил: стопка была на месте, и расстояние между стеной подоконника папками было ровно два сантиметра. Там помещалась книжка Афанасьева «Научный коммунизм», которую Борис утром вынул.

– Ты документы на окне не трогала? – спросил Борис, тыкая пальцем в кнопки новенького телефона.

– Я ничего на вашем столе не трогала! Это, наверное, телефонисты подвинули, а вы на меня бочки катите! – вздернула аккуратную головку Фирюза.

– Извините! – буркнул Борис, прижимая телефонную трубку к правому уху.

Наконец, трубку сняли.

– Моисей Израилевич! Это младший Шварцман говорит! – представился Борис, и сразу же продолжил:

– С бабушкой плохо! Прихватило сердце!

– Быстрей езжай домой, а я сам подъеду на «Скорой помощи»! – распорядился заведующий кардиологическим отделением республиканской больницы.

– Я поехал! – доложил Борис, вскакивая со своего места.

– Меня сегодня не будет! Если что, я работаю дома! – беря со стола три папки и засовывая их в сумку, выдал Борис, с неудовольствием узрев в дверях зам начальника соседней лаборатории Вадима, стоящего в дверях.

– Почему вам поставили новые телефоны, а нам нет? Чем мы хуже вас? – пошатываясь из стороны в сторону, спросил Вадим.

По комнате распространялся тяжелый коньячный дух, перебивая запах приторных духов Фирюзы.

– У нас начальник лаборатории – профессор, а у вас только кандидат наук! – привел неопровержимый аргумент Борис, выскакивая из кабинета.

Заскочив на Беш-Агаче [46]в аптеку, Борис купил лекарства от сердца, по совету молодой аптекарши, и сразу рванул домой.

Подъезжая к дому, Борис пропустил вперед «Скорую помощь», которая неслась по левой стороне дороги, оглашая окрестности громкой сиреной и сполохами мигалки.

Прямо возле дома, «Скорая помощь» подрезала «Тройку» Бориса и остановилась около ворот.

Борис выскочил из машины и, подскочив к калитке, открыл ее, пропуская дородного Моисея Израилевича перед собой.

Бабушка лежала на диване на веранде и при виде врача чуть приподняла правую руку вверх.

Моисей Израилевич вытащил из кармана халата толстую пачку, в пластиковой упаковке, вытащил из середины салфетку, тщательно и неторопливо вытер руки, и взяв бабушку за тонкое правое запястье, пошевелил толстыми губами, хмыкнул, подождал пять секунд и отпустил бабушкину руку.