Василий Кузьменко - Мы серые ангелы – другие

– Хорошо, хорошо, больше не буду, – засмеялась Алиса, потрепав сына по волосам, – просто, для всех мам, их дети всегда остаются детьми, во всяком случае, все мамы этого хотят, ну всё не дуйся, лучше иди, оденься!

– Хорошо, я быстро, – улыбнулся Бабар и вприпрыжку побежал в свою комнату.

Алиса вышла на крыльцо, Дождь уже закончился. Капельки воды, стекая с пожелтевших листьев, играли на солнце всеми цветами радуги. Щебетали птахи, летали бабочки, пчёлы принялись за свой каждодневный труд. Алиса обошла дом и увидела Робина, стоящего на подзарядке.

– Робин, подготовь марсолёт, вылет через десять минут, – дала она распоряжение домашнему роботу.

– Хорошо, – ответил Робин и, отсоединившись от зарядного устройства, пошёл выполнять приказ.

Алиса вернулась в дом и стала разогревать овощи, выращенные на своём огороде. На вкусный запах прибежал Бабар, в оранжевом лётном комбинезоне. Они быстро перекусили тушёными баклажанами с картошкой. Затем Алиса тоже одела комбинезон и вместе с сыном вышла из дома. Робин стоял у крыльца.

– Всё готово, – спросила Алиса.

– Да, марсолёт исправен и заправлен, вы надолго? – ответил робот.

– Нет, но систему слежения включи.

– Хорошо, – ответил и немного замялся.

Алиса поняла причину этого замешательства, и, улыбнувшись, спросила:

– Робин ты ещё одно стихотворение придумал?

– Не придумал, а сочинил, – с обидой произнёс робот.

– Хорошо, сочинил, прочти его нам, пожалуйста, – попросила Алиса.

Робин стал читать:

– Хорошо, но как-то грустно. – улыбнулась Алиса.

– Все поэты осенью сочиняют грустные стихи, – гордо ответил Робин.

– Ладно, мы полетели, – кивнула Алиса, и пошла с Бабаром к марсолёту.

Уже в кабине пока Алиса включала двигатели Бабар, недовольным видом, произнёс:

– Не понимаю, как можно сочинять стихи, пользуясь только правилами стихосложения, в поэзии должна быть душа, а этого у Робина нет, и никогда не будет!

– Ты прав, машина никогда не станет человеком, – улыбнулась Алиса, – но она может быть другом человека. Всё зависит от того, что будет в неё загружать сам человек. Если в интеллект робота загрузить литературу и правила стихосложения, то он будет сочинять стихи. Если же в него загрузить способы убийства, то он станет самым жестоким убийцей. И в этом люди и машины очень похожи, даже при наличии у людей души. Робин пытается нас понять, пытается быть похожим на нас, а стихи у него, согласись, получаются неплохие.

– Не знаю, не знаю, – буркнул Бабар, уткнувшись в планшет.

Алиса с улыбкой посмотрела на сына и спросила:

– Что там пишешь?

– Я пишу рассказ.

– О чём?

– Ни о чём, а ком, я пишу рассказ о своём брате, который сидит где-то в офисе, и занимается кибербезопасностью, но у меня в рассказе он будет героем, который спасёт Землю!

– От кого? – улыбнулась Алиса.

– От роботов, конечно!

– Ладно, взлетаем, – произнесла Алиса, начав вертикальный взлёт марсолёта.

Набрав высоту три тысячи метров, Алиса задала курс и включила автопилот. Марсолёт летел над облаками. Она оглянулась, Бабар что-то увлечённо писал, и Алиса, прикрыв глаза, стала размышлять над словами сына. После рождения Бабара, она сказала мужу, что пока не готова ещё рожать детей. Кен отнёсся к этому спокойно. Они жили, работали, растили и воспитывали детей, всё было хорошо и днём, и ночью. Но Марк и Дарина выросли и нашли своё призвание на Земле. Марк стал продвинутым программистом и его взяли в Управление кибербезопасности при Совете Цивилизации в Афинах. Дарине с детства нравилось рисовать, она занялась компьютерной графикой, а затем историей живописи и теперь жила, и училась в Риме. Бабар был более спокойным ребёнком, и когда улетели на Землю старшие дети, в доме стало тихо. Она занималась научной работой. Кен целыми днями мотался по Марсу и постепенно между ними стал пропадать тот жар, от которого они загорались почти каждую ночь. Возможно, их отношения перешли в фазу привычки, во всяком случае, в этом году Кен улетел в отпуск без неё. В определённом смысле, Дарина и Бабар озвучили то, о чём она сама уже думала. Дарина прислала ей видео, в котором сказала, что отец создал в их семье целый культ хранительницы домашнего очага и этот культ был посвящён ей: « А ты мама, просто привыкла к этому и перестала всё это замечать!», – прозвучали с экрана слова дочери.