Эми Маклеллан - Вспомни меня

По голове то ли бьют молотом, то ли ввинчивают в нее бурав, то ли сжимают ее тисками. Не знаю, что именно с ней делают, но страдание все сильнее и сильнее. Я ничего не вижу. Есть только боль – оглушающая, ослепляющая, заслоняющая весь мир завесой «белого шума». Хочется только одного – чтобы это прекратилось.

С трудом приоткрываю слипшиеся веки. Все вокруг качается и кренится. Накатывает дурнота, и я снова закрываю глаза. Боль такая, что я почти слышу ее. Да, скорее молот – в голове у меня словно забивают сваи. Даже дышать мучительно, каждый вдох будто обжигает горло.

Попытка пошевелиться вызывает раскаленную добела вспышку в мозгу, которая прокатывается по всему позвоночнику. Шум вроде бы стихает. Я открываю глаза и жду, чтобы все вокруг перестало кружиться. Я лежу на полу, неудобно скрючившись. Одна рука затекла, ноги выше колена протестующе ноют. Скребу пальцем по полу – дерево, ковра нет. Значит, я в холле, у лестницы. Не удержалась на ступеньках? А где же Джоанна? Уже ушла на работу? Я перекатываюсь на бок, высвободив бесполезно болтающуюся, будто резиновую, руку. Что все-таки случилось, почему я здесь? Почему сестра мне не поможет? По венам холодной струей ужаса разливается адреналин – у нас что, опять вышла стычка? Я внутренне съеживаюсь от осознания своей вины и испускаю стон. Виновата, конечно, только я…

Зажмурившись, я пытаюсь глубоко дышать вопреки боли и дурноте, но внутри черепа вновь начинает стучать молот. Я открываю глаза, моргая от яркого света. Грохот не прекращается. Нет, это не только у меня в голове, это где-то снаружи. Снаружи… Меня вдруг сковывает страх, сердце в груди колотится как бешеное. Снаружи… Я вспоминаю теперь, почему я здесь, на полу. Почему у меня все болит. Это стучат в дверь. Убийца вернулся!

Я заставляю себя сесть. Голова раскалывается от боли, горло дерет от каждого вдоха. Убийца здесь, он колотит в дверь. Из последних сил я ползу в кухню. Нужно найти Джоанну. Вчера она пострадала, и сегодня моя очередь ее защитить.

На стене кухни висит телефон. Рванув длинный витой шнур, я сбрасываю вниз трубку. Нужно позвонить в полицию, но рука, на которой я лежала, по-прежнему отказывается слушаться – кровообращение еще только восстанавливается. Я кое-как пытаюсь набрать номер, горячие слезы застилают глаза… И тут я вижу Джоанну. Она лежит на полу, спиной ко мне, в темной луже.

Царапая ладони и колени осколками, я ползу туда, каждой клеточкой тела моля об одном: Господи, пожалуйста, пусть только окажется жива, Господи! Пол липкий на ощупь, и Джоанна лежит не шевелясь. Я трогаю ее за плечо, потом касаюсь лица… Кожа холодная. Я снова хватаюсь за телефон. Длинные гудки, наконец словно доносящийся издалека голос. «Полиция! Быстрее, прошу вас!» – хриплю я в трубку.

Грохот снаружи все сильнее, словно дом пытаются взять штурмом. Я пытаюсь поднять голову Джоанны, лежащую на твердом полу в засохшей крови, к которой прилипли светлые завитки волос, но не могу – слишком тяжело. Пальцы натыкаются на что-то холодное и острое, и ладонь инстинктивно сжимается вокруг оружия. Я больше не позволю причинить нам вред. Когда дверь наконец распахивается, не выдержав напора, я лежу, прижимаясь к сестре, пытаясь влить свою жизненную силу в холодное неподвижное тело.

Стекло хрустит под ногами. Голоса – мужские и один женский. Я вцепляюсь в Джоанну, скуля от страха. Стыдно так вести себя рядом с мертвой, но я не хочу умирать, я еще почти и не жила!

– Сюда! – произносит один из мужчин.

Я вздрагиваю. Все мои чувства обострены до предела. Слышится шарканье по паркету, и мои пальцы вжимаются в металл. Я больше не позволю причинить нам вред.

– Боже мой! – восклицает кто-то. Голос кажется мне знакомым.

– Уберите его! – А этот я не знаю.

Снова шум шагов, потрескивание рации…

– Сара? Вас ведь зовут Сара, так? – мягко обращается кто-то ко мне. Женщина.

Подняв лицо от волос Джоанны, я сощуриваюсь. Полицейская униформа! Слава богу!

– Скажите, Сара, в доме есть еще кто-нибудь?

Я облизываю растрескавшиеся губы.

– На нас напали. Мужчина. – Говорить больно. – Вчера вечером.

Женщина оборачивается – за ней стоит еще один полицейский, с широкими плечами. Кивнув, он выходит из кухни. Я слышу, как он открывает и закрывает двери, тяжело ступая, поднимается по лестнице, потом сдвигает в сторону створку шкафа в комнате Джоанны – там надо дернуть и приподнять…

– Все чисто, – доносится сверху.