Морин Джонсон - Исчезающая лестница

Стиви потягивала кофе и смотрела в окно. Они сидели лицом к задам школы, к линии густых деревьев, огораживающих ее территорию. Днем они высились крутой стеной, радующей глаз, а ночью разрастались до огромных размеров и чего в себе только не таили. Территория самой школы была плоской, но к дороге обрывисто уходила вниз, ее с двух сторон огибала речка. Существовал и другой выход – наверх, где высились зазубренные скалы, пики были выше, а лес – гуще.

Выбраться отсюда было делом нелегким. Стиви даже сомневалась, была ли в ночь исчезновения на Элли куртка.

– Ты ни в чем не виновата, – сказал Нейт.

– Что?

– Ты ни в чем не виновата, – повторил он, – что бы Элли ни сделала, от чего бы ни убежала, ты здесь ни при чем.

– Знаю, – ответила она, сосредоточенно глядя на квадратики своей вафли, – а что, кто-то говорит, что это моя вина?

– Нет, – быстро ответил он, – нет… Просто… Нет. Забудь, я ничего тебе не говорил. Ви и Джанелль, похоже, сейчас начнут целоваться взасос прямо над чашками.

Стиви повернулась и увидела, что Ви и Джанелль сплелись в тесных объятиях у кофейного автомата.

– Неделя выдалась долгой, – сказал Нейт, – больше не уезжай. Не оставляй меня с ними.

– С кем это – «с ними»?

– Со всеми.

– А я что, не «все»?

– Конечно, нет, – ответил он, – одни чувства да любовь. Я опять хочу оцепенеть и от всех убежать. Ты в таких делах мастерица.

Стиви улыбнулась, ткнула пальцем в телефон, посмотреть время, и сказала:

– Мне надо идти. На встречу с «Зовите меня Чарльзом».

– Иди, может, что-нибудь узнаешь и все такое прочее. Увидимся дома.

Дома.

Да, это действительно был дом. Он принимал Стиви как есть, что с учетом ее опыта казалось необычным. А заодно самым бесцеремонным образом являл собой место, где ей приходилось прибегать к самой большой лжи.

14 апреля 1936 года, 3 часа дня

– Надо видеть знаки, – сказал Эдди, – для нас, похоже, сошлись темные звезды. Пришла пора.

Эдди сидел на корточках на полу в гимнастическом зале, слегка покачиваясь на подушечках подошв, как сломанный игрушечный черт, выскакивающий из коробочки. Фрэнсис к астрологическим увлечениям Эдди относилась скептически, однако, как правило, их поддерживала. Но только не ночью. Грядущее оставалось запутанным и неясным.

– Бежим . Пора приступить к реализации нашего плана.

– Нет, – услышала Фрэнсис свой голос, твердый как камень, – нет. Не сейчас. Пока мы ничего делать не будем. Неужели ты не понимаешь, что это означает?

– Это означает, что темная звезда…

Эдвард собрался выдать очередную бредовую поэтическую чушь о темных звездах, серебряных принцессах и прочих персонажах, теснившихся в его голове. В своих виршах он порой заходил слишком далеко, чересчур увлекаясь символами. Фрэнсис это дело пресекла.

– Что бы ни произошло, – сказала она, – наше письмо теперь будет иметь к этому отношение. Сюда, Эдди, приедут копы. Много копов.

– И что из этого? Мы все равно собрались преступить закон!

– Если мы уйдем сейчас, – сказала Фрэнсис, – нас поймают в течение часа. Надо подождать. Потерпи.

– И какой нам в этом интерес? – спросил Эдвард, пододвигаясь к ней ближе.

Она ощутила на губах его дыхание и легонько оттолкнула.

– А такой, что это поможет нам выбраться отсюда и бежать. Если мы уйдем, то уйдем навсегда. Сглупить нам нельзя .

Здесь с Эдди все рассыпалось в прах. Он был так сумасброден и мечтателен, обладал таким воображением, но при этом никогда не думал о таких практических аспектах, как агенты ФБР, полицейские собаки и патрули на дорогах. Он хотел стать преступником, не обладая для этого ни опытом, ни надлежащей дисциплиной. И держать его в узде приходилось ей. Вот почему ей так много пришлось готовить самой. Надо было вернуться в «Минерву», в отведенную ей комнату. Там было то, в чем она нуждалась.

– Из-за них нам все равно придется уйти, – сказал он.

– Может, через день или два. А может, через пару часов. Ты всегда должен мне доверять. Сохраняй хладнокровие. И иди домой.

Она страстно припала к его губам и вышла из гимнастического зала. Идти через тоннель было рискованно. Им могла воспользоваться мисс Нельсон, и люк с другой стороны теперь наверняка заперт на задвижку. Придется топать по земле.

Сегодня у нее было преимущество – голубой, похожий на серу туман. Он, по-видимому, послужит единственной защитой от людей с дробовиками. Воздух к этому часу стал пронзительно холодным, туман забивался в нос и рот, прокладывая себе путь к легким. Фрэнсис была у библиотеки, и теоретически ей надо было преодолеть небольшое расстояние по лужайке, чтобы добраться домой, но у двери наверняка выставят охрану, да и место там совершенно открытое. Придется пойти кружным путем, по дальнему краю территории школы, мимо недостроенных корпусов у дороги.