Джеймс Чейз - Вот вам венок, леди

На этом я позволил себе расслабиться и заснул.

Меня разбудил звонок в дверь. Обожаю это: кто-нибудь обязательно меня будит, едва только во сне мне является блондинка. Какая-нибудь хорошенькая маленькая козочка.

Я вылез из постели и прошел через две комнаты к входной двери.

За дверью стоял специальный посыльный и напевал что-то из Коула Портера [2] Коул Портер (1891–1964) – американский композитор, автор музыки легкого жанра. . Он посмотрел на меня, потом на конверт, который держал в руке.

– Ник Мейсон? – спросил он.

– Да, – сказал я. – Давай уже, паршивец.

Он протянул мне конверт, и я расписался. Он остался на месте, ожидая подачки, – он на нее рассчитывал. Если он думал, что я ему что-то дам, то он был просто психом. Я лишь надеялся, что на обратном пути он свалится с лестницы и сломает себе шею. Я начал закрывать дверь.

– В такой пижаме ты далеко не уедешь, – сказал он и рванул прочь по коридору. Может, думал, что я пну его в задницу.

Я вернулся в спальню и посмотрел в большое зеркало. Парень был прав. Эта пижама выглядела ужасно. Я сел на кровать и вскрыл конверт. На колени мне упали пять хрустящих тысячедолларовых купюр. Никакого письма – только бабло. Несколько минут я сидел и смотрел на них. Это единственное, что я всегда готов делать, – сидеть и смотреть на деньги. Затем я сунул их обратно в конверт и положил конверт на стол.

Это, конечно, была ловушка. Я должен был начать прямо сейчас и отработать эти деньги. Я побрел в ванную и снял пижаму. Холодное покалывание водяных струй взбодрило меня. Как только я заканчивал с этой частью утренних процедур, я всегда пробовал что-нибудь спеть. Может, не каждый бы это оценил, но глотка у меня была что надо. Я обернул полотенце вокруг талии и побрился, затем направился в спальню с мыслью выпить, дабы выполнить последний пункт – одеться.

Две вещи поразили меня, как только я вошел в спальню. В ней стоял тяжелый запах духов, которого, конечно же, не было, когда я выходил из комнаты, а конверт исчез.

Я отшвырнул полотенце, схватил халат и, с трудом напялив его, выскочил в гостиную. Входная дверь была приотворена. Я подбежал к окну и открыл его. Улица была пустынна. Мне показалось, что за углом мелькнуло что-то вроде желтого такси, впрочем, я не был в этом уверен. Если это было такси, то неслось оно чертовски быстро.

Я вернулся в спальню и принюхался. Я не из тех парней, которые могут быстро классифицировать запах, но этот был мне хорошо знаком. Это был один из тех запахов, с помощью которых горячие телочки заставляют сосунков бегать кругами.

В тот момент по кругу бежал и я. И сходил с ума, как слепой на стриптизе. Я схватил трубку телефона, чтобы вызвать полицию, но тут меня осенило, и я сел, чтобы поразмыслить.

Эти долларовые банкноты выглядели так славно, а теперь какая-то дамочка их сперла. Я чувствовал себя препаршиво.

После нескольких торопливых глотков из бутылки мне стало лучше, и я оделся. Все это время я гадал, что же мне теперь делать. Чем раньше я начну, тем лучше. Я запер квартиру и спустился позавтракать.

Заказал два яйца всмятку, тост и кофе. Только я собирался приступить к завтраку, как вошел парень, снимавший квартиру напротив. Этот парень вызывал у меня головную боль. Есть такие парни, которые просто не могут не вызывать головной боли. Вы не знаете почему… Они лезут из кожи вон, чтобы казаться правильными, при этом липнут к тебе, как банный лист.

Я попытался спрятаться за газетой, но было слишком поздно. Он подошел со странным выражением на лице и сел.

– Тебе не следует пускать к себе девиц, Мейсон, – с расстановкой сказал он. – Это создает дому дурную репутацию.

– Заблуждаешься, – возразил я. – У этого дома была дурная репутация задолго до того, как я сюда переехал. Кроме того, я не знаю, о чем ты говоришь. Какие еще девицы?

В этот момент подошла официантка и приняла у него заказ – томатный сок и тосты. Когда она ушла, он налег грудью на стол и подался ко мне.

– Я заметил ее, когда доставал газету, – сказал он. – Она выскочила с такой скоростью, будто ее гнали кнутом.

Я подумал, что, если бы заметить ее довелось мне, она высочила бы еще быстрее.

– Ты спятил, – ответил я. – Как только я увидел тебя, то сразу подумал, что до белой горячки тебе недалеко.

На его лице промелькнуло сомнение, затем он снова заладил свое.

– Ты меня не проведешь, – сказал он, пытаясь ухмыльнуться. – Этакая штучка… я ее видел… горячая телочка.