Джеймс Чейз - Вот вам венок, леди

– Заткнись, – мрачно сказал я, – или я снова кислород тебе перекрою.

Глаза ее были полны ярости, и по тому, как она извивалась, было ясно, что она изо всех сил старается высвободиться. Меня это не волновало. Я знал, как вязать узлы, и если она даже освободит руки, я всегда смогу снова ее отключить. У меня больше не было нежных чувств к этой дамочке. Она была чистой отравой.

Я сел на кровать рядом с ней.

– А теперь мы с тобой немного поболтаем, – сказал я. – Если ты не выложишь мне то, что я хочу знать, сделаешь себе только хуже. Я ведь хотел, чтобы все обошлось тип-топ, но с такой шлюхой, как ты, лучше разобраться по-черному, и я посмотрю, устроит ли тебя это.

– Не стоит, Мейсон, – раздался голос от дверей.

Я быстро оглянулся через плечо.

В дверях стоял Эрл Кац. В руке он держал автоматический пистолет из вороненой стали, ствол которого был направлен прямо на меня.

Удивление? Да, я был удивлен! Можете битой меня огреть. Какого черта здесь делает этот Кац? Какая у него связь с подружкой Весси?

Я не собирался показывать ему, что он выбил меня первым же шаром. Я улыбнулся ему.

– Все еще лупишь по лузам, приятель? – поинтересовался я. – Кстати, о бильярде, ты слышал про того парня, который забивал красный?..

– Брось это, Мейсон, – сквозь зубы сказал Кац.

Вот что еще я обожаю. Эти парни посмотрели столько крутых фильмов, что теперь просто не могут говорить иначе как сквозь зубы, поскольку считают, что так оно и положено.

– Развяжи ее.

Я покачал головой.

– Ты с ума сошел, – сказал я. – Ты сам не знаешь, что говоришь. Если я ее распутаю, она убьет нас обоих.

Пистолет дернулся вверх.

– Слушай, умник, – сказал Кац, – таким манером ты ничего добьешься. Развяжи эту дамочку, и поскорее.

Экки говорил, что этот парень опасен, как гремучая змея. Посмотрев на него теперь, я подумал, что Экки, возможно, прав. Он больше не выглядел охламоном. В его глазах был холодный, злобный блеск, и я подумал, что он с удовольствием бы меня кокнул. Когда у парня в руке пушка, я не очень-то спорю. Во всяком случае оружие всегда заставляло меня нервничать.

– Перевернись, милашка, – сказал я.

Я не стал дожидаться, когда она освободится от пут. Взгляд, который она бросила на меня, полностью разубедил меня в том, что впереди у нас праздник любви.

Я освободил ей руки и отодвинулся подальше. Решил, что ее соседство мне нравится еще меньше, чем пистолет Каца.

Она села, потирая запястья.

– Дай мне накидку, – хрипло сказала она Кацу.

Не сводя с меня глаз, он снял с вешалки на двери еще одну накидку и бросил ей. Она с трудом натянула ее на себя и встала с кровати. Выглядела она здорово помятой. Кровь из моего носа залила ей плечи, на подбородке была ссадина. На ее руках виднелись следы моих пальцев, а от удара, который я нанес ей в плечо, осталась лиловая отметина.

Она пошла в ванную и закрыла за собой дверь. Я слышал, как зажурчала вода.

– Садись, – сказал Кац, снова дернув пистолетом.

Я сел на кровать.

– Давай ты уберешь пистолет и расслабишься, – сказал я. – У нас с Блонди личное дело… как-нибудь обойдемся без посторонних.

– Ты слишком много болтаешь, – сказал Кац. – Закрой рот. Я буду говорить, а ты просто отвечай… понял?

Я пожал плечами.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он.

Я усмехнулся:

– Легкий вопрос. Что, черт возьми, здесь может делать любой мужчина?

Кац сдвинул шляпу на затылок и прислонился к стене. Он сунул большой и указательный пальцы в карман жилета и достал зубочистку. Затем отправил зубочистку в рот и задумчиво пожевал ее.

– Если не хочешь отвечать как есть, – сказал он, – пеняй на себя.

– Окстись, Кац, – ответил я. – Не на того напал. Я могу сделать так, что этот город покажется тебе адом и придется принимать таблетки.

Кац передвинул зубочистку во рту.

– Ты здесь никто и звать никак, – сказал он. – Может, все-таки поумнеешь и заговоришь? Что ты здесь делаешь?

Дверь ванной открылась, и вышла Блонди. Она хорошо поработала над собой и теперь выглядела гораздо лучше. Ее глаза все еще опасно блестели, она стояла в дверях, наблюдая за нами.

Я пожал плечами.

– Пожалуй, я пойду, – вставая, произнес я.

– Сидеть! – бросил Кац. В его голосе прозвучала угроза.

– Так у нас не прокатит, – сказал я. – Я ухожу.

Кац слегка передвинулся, так что уперся спиной в дверь.

– Лучше не рыпайся, – предупредил он. – Пристрелить тебя еще рано, так что не торопи меня.