Кристина Воронова - Искyсство yбивать

– Я сейчас, – круто развернувшись, я почти бегу в прихожую, накидываю короткую чёрную куртку и мчусь к выходу. Ключи лежат на деревянной полке, я хватают их, сама не зная, зачем.

Закрываю дверь почти на автопилоте, а затем направляюсь к лифту.

Лифт открывается, и я вижу девушку, которая мило мне улыбается. А потом её взгляд падает на нож в моей руке.

Этот страх, почти ужас, как приглашение.

Я иду к ней, так как не люблю отказывать хорошеньким девушкам. Похожа ли незнакомка на модель?

Не знаю.

Честно говоря, мне плевать.

Одной рукой я хватаю её за горло, сама изумляясь силе своей хватки, а второй начинаю расстёгивать пуговицы её куртки.

На миг оторвавшись, нажимаю кнопку "стоп", а затем начинаю наносить удары, резать тело под тонкой кофточкой.

Это неописуемо.

Полное погружение в нирвану, возвращение в миг рождения, когда я ещё не знала, насколько мир является гнусным местом, и не понимала всего ужаса смерти.

Время словно остановилось, я будто слилась с космосом.

Я видела широко распахнутые глаза, слышала придушенные крики своей жертвы – я сильно сжимала её шею, и она не могла полноценно выразить весь спектр чувств.

Но взгляда мне было достаточно.

В конце концов, Русалочке из кошмара Андерсона тоже было достаточно взгляда, чтобы выражать все свои эмоции.

Этот беззащитный взгляд растерянной овцы, обречённой на заклание, делал меня куда сильнее.

Словно я выпивала её энергию, как вампир кровь.

Но всё закончилось и, как мне показалось, завершилось слишком быстро.

Осталась только пустота и одиночество.

Но людей в конце концов, чтобы там не говорили про демографический кризис, ещё достаточно для моих целей. Надеюсь, на мой век молодых девушек хватит.

Мозг включился вовремя, и я осознала, что меня могут – нет, не схватить, у наших обывателей кишка тонка – а увидеть.

Страха почти не было, я помнила, что сейчас около трёх часов ночи, вряд ли кому-то понадобится этот лифт. Но всё-таки надо было поспешить.

Я осторожно села рядом с упавшей на пол жертвой, стащила с неё кожаную курточку, но не для того чтобы украсть, кончено. У меня были на неё другие планы.

Я, как могла, завернула девушку в куртку, точнее грудь и шею, которые стали моей мишенью.

Скрыв кровавые раны таким образом, я нажала самую верхнюю кнопку шестнадцатого этажа.

Нож я засунула в карман своей куртки, и он поместился, хотя рукоятка торчала наружу самым забавным образом.

Затем я закрепила куртку поясом девушки и потащила тело за руки. Впрочем, девушка была очень лёгкой. Присмотревшись, я только сейчас увидела её такой, какой она была, а не такой, какую я представляла: хрупкая, невысокая девочка лет четырнадцати. Вечерний макияж, сапоги на высокой шпильке, короткая юбка – неужели она рассчитывала выжить в ночном городе?

Ей повезло, что она попалась мне – мужчина мог бы ещё и изнасиловать.

Криво усмехнувшись, устраиваю её на ступеньках, замечаю сумочку, которая до сих пор болталась на её руке – девица конвульсивно схватилась за неё, наверное, в первый миг приняв меня за грабителя. Забираю у трупа кожаные перчатки, торчащие из кармана куртки, надеваю, открываю сумочку, достаю мягкий, совершенно чистый платочек и нахожу кошелёк и цифровой фотоаппарат.

Радуюсь своей удаче – на цифровик денег вечно не хватало. Затем методично вытираю куртку, всё, чего я касалась. Конечно, я не специалист, и вполне могла пропустить какую-то волосинку или частичный отпечаток, но, в конце концов, и наша милиция отнюдь не ФБР.

И вряд ли у наших ментов имеются все эти самые современные приборы и технологии, демонстрируемые в иностранных криминальных сериалах. Не удивлюсь, если во многих участках до сих пор вместо компьютеров пишущие машинки. В условиях, когда основные финансовые потоки в стране оседают в карманах глав держав – сиречь, местных мафиози – это даже естественно.

Включаю фотоаппарат и делаю пару снимков на память. Разве что, из врождённой скромности, не делаю селфи.

"Вот и мои первые трофеи. Прямо хоть сейчас профайл составляй на себя саму", – сардонически думаю я и возвращаюсь к лифту.

Кровавой дорожки нет, но я нахожу пару золотистых волос девушки, которые тоже поднимаю, но затем выбрасываю в мусоропровод.

Возвращаюсь в дом к своей первой несостоявшейся жертве. Лениво размышляю о том, почему я не убила Кристину, но эти мысли не доставляют удовольствия, словно я раз за разом касаюсь раны, причиняя себе боль.