Рэндалл Силвис - Прогулки на костях

– Ну… – замялся Демарко и покраснел.

Брайан рассмеялся и хлопнул Демарко по плечу:

– Главное, чтобы она была счастлива.

– А вот если нет, тогда стоит начать опасаться, – сказал ему Каллен.

Тогда все засмеялись, и Демарко пожал еще пять рук, в другой появилось холодное пиво, а на лице – смущенная улыбка, пока над ним беспрестанно подшучивали.

– Джейми сказала, что ты жил в пещере, пока не появилась она.

– Это правда, Райан? И вообще, откуда итальянская фамилия? Райан – шотландское имя. Ты какой-то инопланетный гибрид? Если ты питаешься лазаньей, то уйдешь домой голодным.

– Вообще-то, – сказал один кузен, – там где-то была лазанья.

– Сделанная из хаггиса, конечно.

– Мы все делаем из хаггиса. Даже пиво, которое ты пьешь.

– Ты же знаешь, что такое хаггис, Райан?

– Не совсем, – ответил Демарко.

– Ну, это внутренности овцы. Перемолотые легкие, печень и сердце, смешанные с овсянкой и засунутые обратно в желудок. Пошли в дом, мы тебе положим немного.

От выражения лица Демарко все смеялись чуть ли не до слез. Наконец, Каллен взял его под руку:

– Пошли, помогу тебе найти Джейми в этом дурдоме.

Для Демарко это был длинный день. Он познакомился еще с двадцатью людьми, даже с детьми. Его расцеловала и завалила вопросами мама Джейми – все еще красавица, хоть ей почти шестьдесят, а также куча тетушек. Кажется, он пожал руку каждому мужчине. Каждая женщина в семье Мэтсонов была похожа на сестру Кэтрин Хепберн, в то время как мужчины варьировались от пухлых до толстых и неуклюжих, от лысых до каштаново- и оранжевоволосых.

Среди мужчин заметно недоставало отца Джейми и ее старшего брата, Галена. Отец Джейми, уже четыре года как покойный, был адвокатом в маленьком городке и умер в шестьдесят шесть лет от застойной сердечной недостаточности, вызванной незамеченным пролапсом митрального клапана. Гален же был анестезиологом и проживал в Сиэтле. Оба мужчины присутствовали только на фотографиях, оба высокие, стройные и длинноногие, носы чуть острее, чем у Джейми, глаза чуть темнее, улыбки менее непринужденные, а лица менее открытые.

– Мне жаль, что Гален с вами не познакомится, – сказала Демарко мать Джейми, Недра. – Работа, понимаете. Он не смог отпроситься.

– Конечно, – ответил Демарко, но не мог не заметить, как дрогнул ее взгляд, когда она говорила об отговорках сына.

– Мы нечасто видим его в последнее время, – добавила она.

– Она отнимает очень много времени, – предположил Демарко, – работа медика.

– Да, так и есть. И все же, было бы неплохо. Они с Джейми были особенно близки. Она вам говорила?

– Да, я от нее узнал немного о вашей семье. Я знаю, что она обожает всех вас.

– Такая она, наша Джейми, – сказала ему Недра. – Но с Галеном она была ближе всех. Он так хорошо о ней заботился. Ну, знаете, защищал ее от остальных мальчишек. Они так ее мучили.

– Брайан с Калленом?

– Боже, это было ужасно. Они нещадно ее дразнили. Но только если Галена не было рядом. Он всегда это прекращал. Мне правда очень хочется, чтобы он с вами познакомился.

– Как-нибудь, – ответил Демарко.

– А у вас что в семье? – спросила Недра. – Джейми говорила, вы разведены?

Демарко не хотел ей врать, поэтому просто улыбнулся.

Около пяти вечера начали приходить соседи с горячими кастрюлями и дымящимися сковородками в фольге – еще больше еды, которую уже некуда было ставить на заваленных столах. Опять и опять он знакомился со все новыми людьми, многие из которых просто сливались в его памяти друг с другом в тот момент, когда отворачивались. Единственным исключением стала маленькая седовласая женщина с пронзительными серыми глазами. Она пристально смотрела на него не только во время короткого знакомства, но и каждый раз, когда он оказывался в поле ее зрения. Когда у него появилась возможность, он рассказал о ней Джейми.

– Та, что стоит спиной к дверному косяку, – сказал он. – Она все время смотрит на меня. Она что, твоя чокнутая двоюродная бабушка или типа того?

– Почти, – ответила Джейми. – Но она не родственница. И она экстрасенс, а не чокнутая. Раньше работала в библиотеке. Если хочешь, она разложит тебе карты Таро.

– Можно мне уйти? – спросил он.

– Не груби.

– Я не смогу больше ничего ни съесть, ни выпить. И я почти уверен, что мое лицо деформировалось навсегда от всех этих улыбок.

– Ну, это только к лучшему, – ответила она и погладила его по щеке. – Возьми чашку кофе, положи сладостей на тарелку и так и ходи. Женщины не могут успокоиться, если видят мужчину с пустой тарелкой.