Сергей Курган - Маскарон. Роман

– Да.

– Итак, война, – продолжил он. – Но для этого требовался враг. Кто мог им стать? Эту роль сыграли в свое время и евреи, и мусульмане, и тамплиеры. Но орден тамплиеров уничтожили, с изгнанием крестоносцев из Святой земли и изменением экономической ситуации крестовые походы против мусульман заглохли. Евреев то громили, то изгоняли, но они оставались чужаками, меньшинством, маргинальной групой. К тому же, евреи были необходимым звеном в экономической жизни Европы, и поэтому хотя их периодически изгоняли, все равно через некоторое время возвращали. Короче говоря, евреи не тянули на полномасштабного врага. Кроме того, враг нужен был такой, чтобы его хватило надолго – на века. Казалось бы, где же его взять? Но Церковь не растерялась: она такового нашла. Врагом назначили… думаю ты уже сама поняла, кого.

– Да, – вздохнула Аня. – я поняла. Врагом была назначена женщина.

– Конечно, – согласился дядя Саша. – Тут нашел свое выражение традиционный антифеминизм Церкви, заимствованный у древних переднеазиатских сообществ. Собственно, ничего нового, по сути, придумывать и не нужно было, так как Церковь всегда видела в женщине врага.

– Но почему?! – возмутилась Аня.

– А потому что женщина гораздо теснее связана с реальным миром, с его заботами и проблемами. Ей приходится гораздо чаще заниматься повседневными делами: детьми, семьей, хозяйственными вопросами, короче говоря, мирским. Именно поэтому женщины более рациональны и прагматичны, чем мужчины, то есть, по церковной терминологии, менее духовны, более суетны. По этой же причине женщины редко бывают фанатичны. Они очень нечасто основывают какие-либо духовные движения, религии или секты, и редко становятся их видными фигурами. У них мозги заняты другим – реальной жизнью. Они и мужчин отвлекают от всякой идеологической дури и мути и возвращают их к реальности – по-церковному, «тянут в болото греха». Это первая причина враждебности Церкви по отношению к женщине.

– Это, значит, еще не все… – горько усмехнулась Аня. – Что же еще?

– Женщина – это соблазн. Ну, ты понимаешь… Сексуальность, зов плоти. Могущественный инстинкт, с которым ничего нельзя поделать. Против которого не попрешь, потому что это природа, естество. И от этого никто не свободен – никто!

– И инквизиторы тоже…

– И они тоже. И епископы, и кардиналы. И сам папа римский. Как говорится, «homo sum, homini nihil a me alienum est».

– «Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо».

– Да. Но слово «homo» значит также и «мужчина».

– То есть, «я – мужчина, и ничто мужское мне не чуждо» – так?

– Так. И каждый мужчина против этого «зова плоти» бессилен. И зависим от него, какое бы положение, пусть самое высокое, он ни занимал. Все мужчины – игрушки и заложники вожделения, объектом которого является женщина.

– Поэтому они ненавидят женщин… – грустно произнесла Аня.

– Многие – да. Ненавидят и мстят им за это вожделение, которое они к ним испытывают.

– То есть, мстят им за то, в чем они не виноваты.

– Да. И никто не виноват.

Аня молча откинулась на спинку стула и отвернулась к окну, уткнув взгляд в городскую стену тринадцатого века, вид на которую открывался из кабинета дяди Саши.

– Боже, какая, все-таки, мерзость этот мир! – опустошенно произнесла она.

Дядя Саша посмотрел на Аню сочувственно.

– Вот к какому выводу, оказывается, могут привести генеалогические исследования. Кто бы мог подумать!

И он усмехнулся.

– А что, разве не так? – спросила Аня.

– Это чересчур категорично, – не согласился дядя Саша. – С неменьшим основанием можно сказать и: «Какая прелесть этот мир»!

Аня промолчала. Меньше всего сейчас ей хотелось затевать дискуссию. Похоже, что собеседник разделял это нежелание, потому что не стал разводить философию, а вернулся к теме разговора.

– А насчет того, откуда взялась инквизиция… Впервые о «должном наказании» за ересь заговорил папа Люций II в 1144 году, а впоследствии Люций III учредил первую епископскую инквизицию. Причем, все чиновники обязаны были с ней сотрудничать под угрозой отлучения от церкви.

– Борзо они за это взялись, я смотрю.

– А как же! Правда, вскоре выяснилось, что эти местные инквизиторы не справляются с задачами.

– Надо же. Какая досада!

– В самом деле. Ну, и тогда Иннокентий III стал назначать инквизиторов прямо из Ватикана. При этом он своей буллой 1199 года наделил их правами и полномочиями более широкими, чем те, которыми располагали местные власти, от которых требовалось подчиняться папским назначенцам. Эти требования были впоследствии усилены в булле «Excommunicamus», то есть «Мы отлучаем», где папа запугивает чиновников угрозой отлучения от церкви. А в 1233 году папа Григорий IX поручил инквизицию Ордену Святого Доминика,