Иэн Бэнкс - Осиная фабрика

— Эрик, извини. Я думал, ты — это кто-то другой.

— Я — это я , — закричал он. — Я — никто другой. Я — это я!

— Я думал, ты Джеми, — заорал я в ответ, закрывая глаза.

— Этот карлик? Ты ублюдок!

— Извини, я… — я остановился и подумал. Почему ты сказал карлик таким тоном? Он не виноват, что такого маленького роста, — сказал я.

— О, да? — пришел ответ. — Откуда ты знаешь?

— Как это, откуда я знаю? Он не виноват, он таким родился! — сказал я, начиная сердиться.

— Это же он тебе сказал.

— Он сказал мне что ? — спросил я.

— Что он карлик! — сказал Эрик.

— Что?! — закричал я, с трудом веря собственным ушам. — Я же вижу, он — карлик, ты, идиот!

— Он хочет , чтобы ты так думал! Может, он на самом деле пришелец ! Может, остальные пришельцы еще ниже ростом, чем он ! Откуда ты знаешь, что он на самом деле не гигант из очень низкорослой расы инопланетян? А?

— Не будь идиотом ! — крикнул я в ответ.

— Ладно, — вдруг сказал Эрик спокойным голосом, и секунду или две я думал, это кто-то другой говорит и не удивился, когда он продолжил в тоне нормальной беседы. — Как твои дела?

— А? — сказал я, запутавшись. — А… Хорошо. Хорошо. А твои?

— Неплохо. Почти здесь.

— Что? Тут?

— Нет. Здесь. Боже, на таком расстоянии не может быть плохой связи, правда?

— Каком расстоянии? А? Я не знаю, — я положил руку на лоб, чувствуя как теряю нить разговора.

— Я почти здесь , — устало объяснил Эрик, спокойно вздохнув. — Не тут . Я уже тут . Как еще я бы мог звонить отсюда?

— Но где тут? — сказал я.

— То есть ты опять не знаешь, где ты? — с сомнением в голосе сказал Эрик. Я опять закрыл глаза и застонал. Он продолжил. — И ты обвиняешь меня в забывчивости. Ха!

— Слушай, ты, чертов сумасшедший! — заорал я в зеленый пластик трубки, вцепившись в нее, получил стрелы боли по руке и почувствовал, как искажается мое лицо. — Ты мне надоел, звонишь сюда и нарочно ничего не понимаешь. Прекрати играть ! — я хватал воздух ртом. — Ты отлично знаешь, о чем я говорю, когда спрашиваю о тут! Я спрашиваю, где ты находишься, черт возьми! Я знаю , где я и ты знаешь, где я. Прекрати меня запутывать, о'кей.?

— Хм. Хорошо, Франк, я понял, — ровным голосом сказал Эрик. — Но я не могу тебе сказать, где я или кто-нибудь может услышать. Понимаешь?

— Хорошо, хорошо, — сказал я. — Но ты не в будке?

— Ну конечно же, я не в будке, — сказал он с обидой в голосе, а потом я услышал, как он снова взял свой голос под контроль. — Да, ты прав. Я в чьем-то доме. На самом деле, в коттедже.

— Что? — спросил я. — Кто? Чей?

— Я не знаю, ответил он, и я почти услышал, как он пожал плечами. — Я думаю, я мог бы узнать, если тебе и в самом деле интересно. Тебе интересно?

— Что? Нет. Да. То есть нет. Какая разница? Но где…то есть как…то есть кто…?

— Слушай, Франк, — устало сказал Эрик, — это просто чей-то маленький летний коттедж, или они отдыхают здесь по уик-эндам. Я не знаю, чей он, но как ты справедливо заметил. Это не важно, о'кей?

— То есть ты взломал чей-то дом ? — сказал я.

— Да, а что? Мне даже не пришлось его взламывать. Я нашел ключ от задней двери за трубой. Что не так? Очень приятный домик.

— Ты не боишься быть там, тебя же могут поймать?

— Не очень. Я сижу в комнате, смотрю на дорогу. Нет проблем. Здесь есть еда, ванна, телефон, морозилка… Иисусе, в нее можно впихнуть восточно-европейскую овчарку… и кровать, и все такое. Роскошно.

— Восточно-европейскую овчарку! — вскрикнул я.

— Ну да, если бы она у меня была. У меня ее нет, но если бы была, я б ее там держал. А так…

— Нет, — перебил я, закрывая глаза и поднимая руку, как будто он был здесь, в одном доме со мной. — Не говори мне.

— О'кей… Ну, я подумал, я тебе позвоню и скажу, что я в порядке и спрошу, как ты.

— Я в порядке. Ты уверен, что ты о'кей.?

— Ага, никогда не чувствовал себя лучше. Отлично. Думаю, диета, все…

— Слушай, — в отчаянии прервал его я, чувствуя как расширяются мои глаза при мысли о том, о чем хотел его спросить. — Ты ничего не почувствовал сегодня утром? На рассвете? Ничего? То есть совсем ничего? Ничего внутри — ах — ты ничего не почувствовал?

— О чем ты там бормочешь? — слегка сердито сказал Эрик.

— Ты что-нибудь почувствовал сегодня утром, рано утром?

— О чем это ты?

— То есть ты испытал что-нибудь? Хоть что-то на рассвете?

— Ну, — сказал Эрик медленно и размеренно. — Смешно, что сказал…

— Да? Да? Возбужденно сказал я, так близко прижимая к себе трубку, что зубы стукнули об нее.