Энн Бенсон - Похититель душ

Анри позже рассказал о том, как они прибыли в Нант:

– Мне очень трудно объяснить, в каком я находился состоянии, когда нас забрали. Мне бы следовало сбежать, но, казалось, бежать некуда – как же я жалею, что мне не хватило здравого смысла де Силлэ и де Брикевилля. Милорд Жиль не реагировал на мои мольбы – он не слышал никого из нас, так глубоко ушел в себя. Я уже видел его таким раньше, но, как правило, когда он погружался в молчание, то на самом деле грезил о чем-то или радовался чему-то, что пряталось в самых глубинах его существа. Он не отвечал на наши взволнованные вопросы о том, что может нас ждать, лишь смотрел сквозь решетки телеги, трясущейся на неровной дороге, да бормотал молитвы, умоляя о прощении, клялся Богу в верности, обещал понести вечное наказание и отправиться в Святую землю. Я сомневался, что Бог его слышал, иначе Он подал бы какой-нибудь знак и попытался нас утешить. Лицо милорда было напряжено и залито слезами, и он не мог скрыть своего страха. Если Бог не услышал высокородного милорда в час нужды, разве мог я, его паж, виновный в тех же преступлениях, рассчитывать, что Он взглянет на меня? Все мои надежды на спасение были связаны с милордом, потому что мы с ним являлись соучастниками.

Если бы у меня был тогда нож, я бы покончил с собой. Но у нас забрали оружие, так что мне пришлось оставаться в живых, чтобы встретить свою судьбу, которая – я не сомневался – будет ужасной.

Двенадцатилетняя жертва, Эрл Джексон, был найден на углу парковки, возле комплекса пустующих складов, неподалеку от Лос-Анджелесского международного аэропорта. Место находилось на территории города, но почти на самой границе.

Эркиннен оставался со мной, когда я остановила машину возле желтой ленты. Четыре патрульные машины с включенными фарами стояли вокруг огороженного участка. Чрезмерные усилия – активное движение начиналось лишь в сотне ярдов от нас. Однако порядок есть порядок.

Нет, от нашего иллюзиониста я ожидала совсем другого – а тут полное отсутствие реквизита или снаряжения для пыток.

– Ничего не понимаю, – сказала я, как только мы подъехали.– Не укладывается в схему.

– А разве вы сами не говорили о тренировочных похищениях?

– Иными словами, он тренировался в похищении.

– Ну, возможно, остальное у него доведено до совершенства. Вероятно, похищение – самая опасная часть. А то, что происходит потом, находится полностью под его контролем.

Спор показался мне бессмысленным.

– А вы когда-нибудь видели мертвого ребенка?

– Нет.

– Иногда зрелище бывает ужасным.

– Не сомневаюсь.

Странное дело, но именно я не сумела сдержать рвоты.

Я всегда вожу с собой в машине бутылку воды и благодаря своей предусмотрительности получила возможность избавиться от отвратительного вкуса во рту, прежде чем приступить к работе. Никто не станет винить меня за проявление эмоций. Немного придя в себя, я заметила, что Эрл, как и все пропавшие мальчики, имел хрупкое телосложение и выглядел слишком юным для своего возраста. Его оставили возле «Дампстера» с выставленными вперед ногами. Обе руки находились за спиной, вероятно, были связаны, но это мы сможем определить только после того, как перевернем тело. Но до этого еще далеко. Ниже пояса он был обнажен. На костлявых икрах и бедрах еще не проявились мышцы, характерные для возраста достижения половой зрелости. Гениталии частично скрывались бедрами и на первый взгляд казались нетронутыми. Три нижние пуговицы рубашки из хлопчатобумажной ткани оказались расстегнуты, словно убийца собирался ее снять.

Однако следов быстрого раздевания, вроде отсутствующих пуговиц и разорванных швов, не наблюдалось.

– Он не торопился, когда снимал рубашку, – сказала я Эркиннену.

Под рубашкой в районе паха виднелись следы засохшей крови. Я надела перчатку на правую руку и приподняла край рубашки. Из аккуратного разреза посреди живота торчали внутренности, напоминающие грыжу.

Я продолжала изучать тело, когда послышался тихий голос Дока.

– Взгляните на лицо.

Конечно, с этого следовало начать – именно на лице отражаются эмоции. Я опустила край рубашки и посмотрела на чистое лицо Эрла Джексона. На нем застыл ужас. Полнейший ужас.

Я не сумела представить себя двенадцатилетним мальчиком, который сидит возле помойного бака и видит, как нож входит в его живот.

– Господи, вы можете себе представить...

– Нет, – быстро ответил Док, – не могу.