Джим Браун - Точка разрыва

Теперь морг не охранялся.

«Почему здесь охранник?» – снова спросила она себя. Не противоречило ли это версии следствия? Присутствие охранника неожиданно придало вес подозрениям миссис Гумелори.

Это также означало, что тело Мередит Гэмбел находилось внутри.

Пайпер помедлила, призывая на помощь здравомыслие, чтобы оно взяло верх и помешало ей войти в эти двери. Но ее состояние… Неужели все заключалось в нем? Здесь состояние усилилось. Вспышки молний под ее кожей происходили с большей интенсивностью.

Что-то не так с лицом. Пайпер приложила ладонь к носу. Отняв пальцы, она увидела, что они покраснели.

Кровотечение.

Пайпер достала марлю из кармана и вытерла кровь. Быстро дошла до комнаты. Может быть, заперто? Ручка легко повернулась. Пайпер Блэкмор проникла в окружной морг.

Дин Трумэн прибыл в Весткрофтский колледж ранним субботним утром, как раз когда рабочие технической службы выносили испорченную доску из класса.

– Не могли бы вы вырезать этот кусок? – спросил он. Рафаэль, старший, сдвинул на затылок свою кепку с надписью «Не беспокойся» и обдумал просьбу:

– Надпись? Вы хотите сохранить надпись?

– Изучить ее. Под микроскопом.

– Что ж, если так, док, – достав тонкую бритву из бездонного чемоданчика для инструментов, Рафаэль принялся вырезать.

Скрип, скрип, скрип…

Зловещий холодок пополз по спине Дина. Он отступил назад и нервно вытер лицо. Страх охватил его своими щупальцами, проникая в грудь, вонзая свои грязные острые когти в сердце.

Скрип, скрип, скрип…

Звук, конечно, отличался. Но был похож. Страх продолжал распространяться, достигнув уровня шеи, обнял его плечи и, наконец, поднялся, внедряясь в мозг, затыкая уши и царапая веки.

– …идея, кто сделал это? – неясные слова долетели издалека, казалось из другого измерения.

– Док?

Дин моргнул. Какая-то мысль промелькнула у него в голове.

– Вы в порядке? – Рафаэль перестал выпиливать.

Дин попытался ухватить кончик мысли, но безуспешно. Он передернул плечами и выпрямил спину, как бы сбрасывая этот детский, неразумный страх.

– Отлично. Немного встревожен, вот и все.

Это удовлетворило рабочего. Он вернулся к работе:

– Я спросил, есть какие-нибудь соображения, кто это сделал?

В комнате рядом его молодой компаньон включил электродрель. Неистовый вой принес желанное облегчение, оградив Дина от назойливого вопроса.

Рафаэль толкнул испорченную доску и выдернул кусок размером метр на метр.

– Вот вам, док. Дальше разбирайтесь сами.

В окно постукивали длинные сухопарые ветки обнаженного дуба. Дождь, начавшийся вскоре после полуночи, все еще шел, разносимый в разные стороны холодными порывами ветра, разрывавшими диагональными проемами гряду облаков.

Рафаэль выпрямился, расправил плечи и оценивающе взглянул в окно:

– Там довольно-таки мерзко. А метеорологи о дожде ни гугу. До какой степени они… У неба точно нездоровый вид. Черт меня подери, до чего нездоровый.

Нездоровый.

Что-то вдали привлекло внимание Дина. На склоне холма Хокинса. Яркое, трепещущее. Цветная точка. Обрывок полицейской ленты на месте преступления развевался, как желтый флаг, указывая место, где так безжалостно искромсали Мередит Гэмбел.

Страх примостился на плечах, потянулся вверх, заглядывая в глаза Дину, затем лизнул его в лицо холодным шершавым языком. Дин содрогнулся от отвращения. Он взглянул на послание, врезавшееся в поверхность доски, потом снова на мутные черно-серые облака.

Нездоровый.

Мама?

Вся комната пропиталась формальдегидом и спиртом. Три ряда ламп дневного света освещали пустоту серого помещения. Крайний ряд ламп вышел из строя, одна совсем погасла, ее соседка светила на последнем издыхании. Неисправная колба повизгивала и мигала, вспыхивала и тускнела. По холодному бетонному полу ходили тени.

Мама? Почем она вдруг подумала о своей матери? Ради всего святого, причем здесь ее мама?

У Пайпер Блэкмор голова начала кружиться, как только она вошла в комнату. Вспыхивающая, погибающая лампа не пошла на пользу. Жужжание? Нет, воспоминания о матери окружала плотная серая стена тумана. Смутные воспоминания, утопающие словно в вате, в неизведанности, неизвестности. Ей было всего четыре, когда мать умерла от потери крови в гостиной. Говорили, что Пайпер была рядом с ней, рыдая, держала ее голову на коленях – вся в крови матери.

Что-то плохое приближается.

Воспоминание настойчиво стучалось в сознание. Она слышала голос своей матери.