Калеб Карр - Алиенист

– Думаю, – прохрипел Дьюри, – нам следует быть честными друг с другом. Джентльмены.

Крайцлер промолчал, мой же голос предательски дрогнул, когда я переспросил:

– Честными, мистер Дьюри? Но уверяю вас, что…

– Да черт побери! – опять взорвался Дьюри, топнув ногой. После чего ему пришлось пару секунд успокаиваться, и только потом он заговорил спокойно: – Неужели вам не пришло в голову, что это в свое время перетерли все, кто мог? Вы что – воображаете, что если я сиволапый фермер, я в придачу идиот? Я знаю, что вы тут вынюхиваете.

Я было намеревался ему возразить, но Крайцлер коснулся моей руки и заговорил сам:

– Мистер Дьюри был исключительно прямолинеен с нами, Мур. Полагаю, нам следует отплатить ему тем же. – Дьюри кивнул, его хриплое дыхание понемногу стало успокаиваться. – Да, мистер Дьюри, – продолжал Ласло. – Мы действительно полагаем, что ваш брат вполне мог убить ваших родителей.

С губ нашего собеседника сорвался жалкий, полузадушенный всхлип.

– И он жив? – спросил Дьюри уже без прежнего гнева в голосе. Крайцлер медленно кивнул, на что Дьюри беспомощно воздел к небу свои ручищи. – Но почему, объясните мне, почему до сих пор это имеет такое значение? Это же было так давно – все кончено. Кончено! Да и если мой брат жив – он ни разу не пытался связаться со мной. Так почему сейчас всплывает эта забытая история?

– Стало быть, вы и сами это подозревали? – спросил Крайцлер, доставая из кармана фляжку с виски и предлагая ее Дьюри. Тот снова кивнул и сделал глубокий глоток, ничем более не выказывая неприязни к моему другу. Вначале я полагал, что она вызвана акцентом Крайцлера, теперь же до меня стало доходить: Дьюри подозревал, что визит такого необычного, по его мнению, врача именно таким диагнозом и завершится.

– Да, – наконец произнес Дьюри. – Вы должны помнить, доктор, я в детстве жил среди сиу. У меня даже было несколько друзей в племенах. И я своими глазами видел восстание в 62-м. Я знал, что версия убийства моих родителей, принятая полицией, – почти наверняка ложь. Более того, я знал – мой брат…

– На такое способен… – тихо закончил за него Крайцлер. Он маневрировал очень бережно, совсем как с Джессом Поумроем. Голос его оставался спокоен, а вопросы становились все острее. – Откуда, мистер Дьюри? Откуда вы это знали?

На миг я испытал к этому верзиле искреннюю симпатию: по его щеке скатилась одинокая слеза.

– Когда Яфету было… не то девять, не то десять лет, – произнес он еле слышно, делая внушительный глоток из фляжки, – мы отправились на пару дней в горы. Поохотиться на мелкую живность – белок, опоссумов, енотов и прочих. Я научил его стрелять, но такую охоту он недолюбливал. Яфет был прирожденным ловцом. Мог целый день разыскивать гнездо или нору, а после часами, в глухой ночи, в одиночестве выжидать. У него к этому был талант. Но однажды мы охотились порознь: я пустился по следу рыси, а возвращаясь в лагерь, вдруг услышал странный, ужасный крик. Вой. Пронзительный и слабый, но пугающий. В лагере я увидел Яфета. Он поймал опоссума и… он заживо отрезал от него кусок за куском. Я бросился к нему, выпустил пулю в голову несчастному зверьку и отвел брата в сторону. У него в глазах блестели недобрые огоньки, но я на него наорал, и он расплакался, вроде бы сожалея о своем поступке. Тогда я решил, что это был единственный раз: мальчишка способен на подобное, если ничего не соображает, а стоит ему объяснить, и это больше не повторится.

У Дьюри погасла трубка и он поворошил угольки. Крайцлер зажег ему спичку и предположил:

– Но вы ошиблись?

– Да, – ответил Дьюри. – После такое случалось несколько раз – по крайней мере, я знал об этих случаях. Он никогда не замахивался на крупных животных – домашний скот, лошадей с соседних ферм. Нет, эту жажду распаляли в нем лишь маленькие создания. Я пытался этому как-то воспрепятствовать и в итоге…

Тут он умолк и сел, уставившись в пол и явно не желая продолжать рассказ. Но Крайцлер снова мягко настоял:

– Ив итоге произошло нечто куда более ужасное? Дьюри пыхнул трубкой и кивнул.

– Но я его не винил, доктор. И, думаю, вы согласитесь, что я был прав. – Рука его сжалась в кулак, которым он хватанул себя по ноге. – Но мать, будь она проклята, мгновенно усмотрела в том очередной пример дьявольских козней. Говорила, что он сам на себя это навлек, как прочие мальчишки.

– Боюсь, вам все же придется объяснить, мистер Дьюри, – сказал я.

Он быстро кивнул, последний раз приложился к фляжке и, вернув ее Крайцлеру, продолжил: