Айя Сафина - Хроники экзорцистов. Книга 1. Поглотитель грехов

Ансар молчал.

– Я думаю… что-то из естественных наук… Может быть, биология?

Ансар хмуро посмотрел на нее, а потом нехотя ответил:

– Химия. Там было прикольно.

– У тебя получалось?

Ансар пожал плечами.

– Было весело. Всякие опыты там, эксперименты. Можно было что-нибудь взорвать или разбить.

Стефания улыбнулась.

– Почему же перестал посещать занятия?

И снова Ансар насупился. Стефания видела терзания мальчика, запрещающие ему говорить. Это был страх. Ансар не желал открывать свою душу нараспашку, потому что однажды уже открыл, но ему лишь причинили боль.

– Причина твоих проблем, Ансар, кроется в том, что ты мало спишь, – произнесла Стефания как можно проще. – Недостаток сна приводит к снижению активности мозга, возникают проблемы с концентрацией внимания, мозг воспринимает и обрабатывает информацию с трудом, становится сложнее учить что-то наизусть. В школе ты перестал успевать, это тебя расстроило, и ты решил убежать от насмешек одноклассников и от критики учителей.

Стефания взглянула на родителей.

– При дефиците сна развивается нездоровый аппетит, люди подсаживаются на фаст-фуд и вредные перекусы, что еще больше усугубляет физическое состояние и накапливает усталость.

Толстовка Ансара была заляпана пятнами от дешевых соусов из ресторанов быстрого питания.

– В долгосрочной перспективе может развиться сердечная недостаточность, увеличиться риск развития сахарного диабета и даже инсульт.

С минуту все молчали, переваривая услышанное. А потом отец задал вопрос тоном, полным скептицизма:

– И это все? Проблема в недостатке сна? Да вы хоть знаете, что у нас здесь происходит?! Пастор Лютер вам не рассказал?

– Идрис, давай сохранять спокойствие, – мягко произнес пастор.

Но Идрис уже почти кричал:

– Да у нас тут стулья летают в миллиметре от головы! Консервные банки падают на ноги! Вчера одна такая упала на стопу Карима, и он получил трещину клиновидной кости!

– За последние три месяца мы шесть раз были в неотложке. Социальные службы поставили нас на учет из-за частых травм детей. Они думают… – голос Уммы сорвался и она заплакала. – Они думают, что это мы избиваем детей!

Наконец гостиная стала наполняться эмоциями. Они нужны Стефании, чтобы прочувствовать настоящую атмосферу, царящую в доме. Вся напускная осторожность испарилась, самообладание сломалось, гостеприимство улетучилось. На волю вырвались искренние чувства. Стефанию омыло потоками неконтролируемой энергии, в которых она одну за другой ловила неровности и анализировала их.

– Твоя проблема, Ансар, и вправду недосып, – медленно проговорила Стефания. – А вот почему ты не спишь, это другой вопрос.

Ансар задержал дыхание.

– Ты что-то увидел, не так ли?

В комнате снова стихло. Ансар ответил не сразу. И ответил едва заметным кивком.

– Что-то посреди ночи. Это тебя испугало, потому что ты не смог это объяснить.

Снова едва заметный кивок.

– Родители тебе не поверили, потому что ты – единственный, кто видит это. Ты попытался убедить себя в том, что они правы. Но не получилось. И тогда ты стал убегать из дома, лишь бы быть подальше от… этой сущности.

Ансар не двигался.

– Ты боишься спать, потому что видишь кошмары. Ты стал принимать какие-то препараты, скорее всего, легкодоступные стимуляторы вроде кофеина, которые не позволяют тебе забыться глубоким сном. Продолжительное отсутствие глубокой фазы сна и привело тебя туда, где ты сейчас.

Умма переглядывалась с Идрисом, Камал смотрел то на Стефанию, то на Ансара. Никто не понимал, к чему все это ведет.

– Удивительно, да? – спросила Стефания. – Банальное отсутствие сна может разрушить жизнь человека до основания. А знаешь ли ты, что депривация сна – самая распространенная пытка в военных тюрьмах? Человеку просто не позволяли спать на протяжении нескольких суток. Вначале допрашиваемый испытывал нестерпимые головные боли и резь в глазах. Потом начинались мышечные спазмы и судороги. Вскоре человек впадал в полуобморочное состояние, начинал видеть красочные галлюцинации – признак явных нарушений в работе мозга, и если человеку не дать поспать, эти нарушения становятся необратимыми. Именно в эту фазу допрашиваемый признавался во всех преступлениях.

– Это были не галлюцинации! – обиженно процедил сквозь зубы Ансар.

– Вначале – нет. Но потом – да.

Ансар нахмурился.

– Так значит… я все-таки видел что-то?

– Ты мне расскажи.