Алексей Егоров - Культ смерти

Пляшущие на стенах тени скрывали тайнопись, оставленную контрабандистами. Наверняка власть знала о незаконной деятельности, но не вмешивалась. По понятным причинам.

Потому контрабандисты не трогали сектантов. Не желали шуметь в своих тоннелях.

Старая выработка закончилась, потянулась сеть естественных тоннелей.

Воздух не двигался, потому огонек лампадки разгорелся во всю мочь. Тени людей растянулись, преследуя группу сектантов. В одну из теней переместился Минурт. Когда останавливался замыкающий, останавливался и преследователь.

Видно, что люди чувствуют себя чужими здесь под землей. Они знали маршрут до святилища, но все равно боялись. Теперь от них не дождешься ругательств, по ритму дыхания читались все их страхи.

Они пытались идти тихо, ступали осторожно, но шума от этого рождалось еще больше. Огонь в лампадке шипел и плевался, но даже ему не удавалось перебить запах плесени.

Этот неистребимый запах подземелий.

Минурт ухмыльнулся. Следующую седмицу запах подземелий будет донимать его.

На тоннелях более не было тайных знаков, но учитель нашел верный тоннель и привел паству в пещеру.

Помещение укрупнили, стены по возможности обтесали. В образовавшихся нишах хранились свертки.

Минурт остановился в тени у спуска в пещеру, отсюда все прекрасно видно и слышно. В пещере могло бы поместиться тринадцать человек, но пятерке живых составили компанию только три мертвеца в саванах.

В центре находилось два камня, их верхнюю часть стесали, чтобы получилась ровная площадка. На нее бросили столешницу, накрыли льняной тканью. Белая материя, украшенная вышивкой. Обычные пальметты, указывающие на растения, которые местным видеть не доводилось.

Лампаду наконец поставили на стол. Из-под тела, расположенного в торце пещеры, дидаскал взял культовые предметы. Минурт прищурился, стараясь рассмотреть их. В свете лампады блеснуло золото, хотя это наверняка позолота, покрывающая бронзу.

Минурт чуть не присвистнул, увидав светильник с шестью рожками. В каждом рожку установлена свеча, почти огарок.

Свечи дорого стоят, их не так просто раздобыть. Для небольшой группки верующих восковые свечи были большим богатством, чем подсвечник из бронзы.

Но не это удивило Минурта. Сам предмет знаком. Подобные светильники украшают храмы его родины. Впрочем, чему тут удивляться. Минурт обнаружил хвост слухов о новом культе как раз в Тирине. Именно там зародилось это вероучение.

Как далеко занесло идеи. Быстрее только чума распространяется по свету.

Свечи зажгли, пещера озарилась светом. Теперь она не походила на мрачное подземелье, а стала уютным домом. Местом, где дух успокаивается, а телу ничего не угрожает.

И мужчины, и женщины выставили на стол тарелки – каждый собственную. У этой группы не принято есть из общего котла. Еда общая, но посуда личная. На льняную ткань положили два каравая и горсть оливок, изюм.

Совсем не похоже на те описания, что слышал Минурт. Слухи обманули. Эти люди поклонялись не смерти, а жизни. Они боятся материального мира, потому ищут спасения в духовном.

Можно уходить. Ничего нового он не найдет. Осколки истинного знания тусклы и бесполезны. Проделав длинный путь, Минурт не хотел уходить ни с чем. Пусть подобный осколок уже имелся в коллекции, не помешает изучить очередной. Заодно сравнить, как в различных частях света воспринимают идеи. Как их изменяют, подстраивая под свои нужды.

– Братья и сестры, – начал дидаскал, – прежде чем начать трапезу любви, возблагодарим Архонтов.

Люди отстранились от тарелок, склонили головы.

Дидаскал возвел глаза к потолку, обратился с просьбой о милости к духам-мироправителям. На потолке имелись изображения. Минурт не мог их разглядеть, находясь выше в тоннеле.

Помолившись, группа принялась за трапезу. Чинно, степенно, словно они не изнывали от голода. Ложки не использовали. Простую еду можно есть руками. Хлеб и горсть плодов умяли в мгновение.

Поблагодарив за добрую трапезу, дидаскал поспешил загасить свечи. Пещера вновь погрузилась в темноту. Лишь лампада освещала уставшие, но довольные лица людей. Они насытились. Не едой мирской, а пищей для духа.

Сама проповедь последовала за трапезой. Шестисвечник служил и украшением, и атрибутом культа. Учитель говорил о духах покровителях, переживших тридцатый цикл миротворения. Наступает конец цикла, за которым последует тьма и забвение. Огненные воды Бездны выплеснут наружу орды мертвецов…