Анна Князева - Тени Старого Арбата

– Ее отравили джунгарским аконитом? – вкрадчиво осведомилась она.

Кречетов не стал притворяться и делать вид, что не понимает, однако ответил очень уклончиво:

– Предположительно.

– Михаил попросил вас разобраться? Ведь так?

– Я не понимаю, как это касается лично вас.

– Не понимаете? – поджав губы, она припомнила: – А кто вам рассказал про настойку джунгарского аконита? Не будь меня, вы бы не догадались, что это убийство.

– Не преувеличивайте собственной значимости. Во-первых, еще ничего не доказано. Во-вторых, в моем телефоне есть интернет.

– К чему это вы?

– К тому, что свойства джунгарского аконита описаны и находятся в общем доступе.

– Значит, так? – обиделась Ирина Владимировна. – Это неблагодарность или неприязнь лично ко мне?

Кречетов хотел сказать, что у него нет никакой неприязни, скорее наоборот, но он промолчал. Пообещав другу расследование, он чувствовал себя при исполнении, что полностью исключало личные отношения.

– Думайте, как хотите, – сказал Кречетов и посмотрел на часы: – Мне нужно идти. Дела.

Выпроводив Ирину Владимировну, он запер комнату, а ключ отнес Лесе.

– А я как раз все закончила… – начала горничная, но Кречетов прервал ее вопросом:

– Где у вас чулан?

– На первом этаже, дверь из прихожей. А вам это зачем? – поинтересовалась она.

– Личные вещи покойной там?

– Ну, да.

– Они-то мне и нужны.

Кречетов спустился вниз и первым делом зашел на кухню, где Халид большим плоским тесаком рубил тушку кролика.

– Где Эмма Леонидовна?

Повар обернулся и, заметив Кречетова, рубанул ножом мимо тушки.

– Блиеть!

– А вы, я смотрю, не только пословицам выучились, – с ухмылкой заметил Кречетов и повторил свой вопрос: – Где Эмма Леонидовна?

Халид ответил:

– В чулане.

Кречетов вернулся в прихожую и заглянул в узкую дверь. Там, за стеллажами, увидел домоправительницу и приказал:

– Покажите вещи Полины Аркадьевны.

– Вам зачем? – поинтересовалась она.

– Покажите.

Сообразив, что объяснений не будет, Эмма Леонидовна указала рукой:

– Вот, пожалуйста, два ее чемодана.

Видавшие виды чемоданы стояли на полке, как сироты, прижавшись друг к другу. Кречетов перетащил их на стол, открыл и поочередно осмотрел все, что было внутри: жалкое старушечье тряпье, две пары туфель, пальто и книжка.

– Ну, что? – полюбопытствовала Эмма Леонидовна. – Нашли, что искали?

– Иконка, про которую вы рассказали… Ее здесь нет, – сказал Кречетов.

– Не может быть… – домоправительница оттеснила его плечом и переворошила все вещи.

– Какого размера была икона? – спросил Кречетов.

Эмма Леонидовна сложила пальцы квадратиком и чуть развела руки:

– Вот такого примерно.

Он конкретизировал размер:

– Пятнадцать на двадцать?

– Ну, да.

– Кто, говорите, был на ней?

– Святой Николай Чудотворец.

Кречетов достал телефон, порылся в интернете и предъявил изображение:

– Он?

– Да вы как будто преступника для опознания предъявляете, – охнула Эмма Леонидовна и мелко перекрестилась. – Прости меня, Господи!

– Особые приметы имелись?

– У Николая-угодника? – сверкнув глазами, она изрекла: – Вы в своем уме?

– В иконе было что-то особенное?

– Оклад с драгоценными камушками. – Эмма Леонидовна вздохнула. – Полина Аркадьевна сказала, что икона семейная, из рук в руки через двенадцать поколений прошла.

– Двадцать на двенадцать… – прикинул Кречетов. – Получается, двести сорок лет – долой. Конец восемнадцатого века?

– Может, и раньше. Кто ж его знает?

– В таком случае это ценная вещь.

– Предполагаете, что ее украли?

– Вероятнее всего – да.

– Кто? – в голосе Эммы Леонидовны послышалось недоверие.

Кречетов обстоятельно уложил вещи, примял их руками и, защелкнув чемоданные замки, ответил:

– Пока не знаю.

На время Кречетов отложил расследование в доме Самаровых. Поиск сына был для него приоритетной задачей. Он снова поехал к дому Сергея и сел на скамейку, чтобы понаблюдать за дверью подъезда. Туда входили и выходили разные люди: старики, женщины, мужчины и старухи с детьми, но Сергея все не было. Кречетов понимал, что выбрал неудачное время, до конца рабочего дня оставался час, но ему не терпелось встретиться с сыном.

На детской площадке тем временем сложилась небольшая компания. Один парень сидел на лавке, двое стоял рядом, и все трое беспрерывно галдели. Общение проходило так, как это бывает у пьяных.