Эра Эльто - Тонкий огрех холста

Девушка отвела глаза, посмотрев на плотно закрытую дверь палаты.

– Наверное, именно это и объединяло. Мы были разными.

– Вы близко дружили?

– Очень… по крайней мере, до того момента, как я узнала про Софи и Джесси. Про их роман. Они встречались целых полгода. Он спал с ней, а я, дурочка, примеряла свадебное платье, ломала голову над тем, как оформить приглашения… и вот за две недели до свадьбы София рассказывает мне обо всем.

– Когда это случилось?

– Пару дней назад. – Донна замолчала и услышала тихое шуршание пленки в диктофоне. Надо же, использует старую модель, хотя мог приобрести цифровой. – Если бы у меня не было алиби, все выглядело бы так, будто я убила свою подругу из ревности, да?

Полицейский положил ногу на ногу и сцепил пальцы на колене. Он изучал лицо собеседницы так, как разглядывают редкую тропическую птичку в клетке.

– А вы бы могли это сделать?

– Вряд ли. Разве что в своей голове. Но в голове мы позволяем себе многое… я художник. У меня богатая фантазия.

– Кем работает ваш бывший жених?

– Поваром в «Северной змее».

– Мы навели справки о Софии. Она родилась в состоятельной семье, училась в частной школе. Самые богатые и влиятельные люди Треверберга приглашали ее на приемы. Такие девушки не выбирают спутников жизни с низким статусом.

Донна печально улыбнулась.

– Ну, а, может, это была любовь с первого взгляда?

– Вы замечали изменения в ее поведении за последние полгода?

– Не то чтобы… – Она замялась, не зная, стоит ли заговаривать на эту тему. – А, может, и замечала. Просто не придавала этому значения. Или думала о своем. У меня иногда бывают… проблемы. Сложные периоды. Особенно осенью.

– Я видел вашу медицинскую карту и говорил с врачом перед тем, как прийти сюда. Биполярное расстройство портит жизнь, но не делает вас изгоем. А творческим людям оно дарит особое вдохновение… кажется, Сальвадор Дали им тоже страдал.

– Ван Гог, – поправила девушка.

Рэй кивнул, признавая ее правоту.

– Искусство никогда не было моей сильной стороной.

– Кажется, вы хотели меня допросить, но наша беседа на допрос не похожа, – попыталась вернуть беседу в нужное русло Донна.

– Мне нужно было проверить, как вы соображаете. Вам давали сильнодействующие успокоительные. Но теперь я вижу, что все в порядке. Можем переходить к делу.

С этими словами полицейский достал из кармана висевшей на спинке кресла куртки несколько фотографий и протянул их девушке. Она с ужасом посмотрела на маленькие снимки, сделанные «Полароидом». Нет. На тело Софи она уже налюбовалась. С нее хватит.

– Последняя картина вашей подруги, – прокомментировал Рэй. – Судя по состоянию красок, рисовать она закончила буквально за полчаса до самоубийства. Взгляните. Хочу узнать мнение художника.

Несколько секунд Донна вглядывалась в запечатленное на снимках полотно.

– Да, я видела этот сюжет в ее набросках, – заговорила она. – Помню, удивилась: композиция для Софи очень непривычная. Она рисовала прекрасных дев в горах, в лесах, в озерах… но чтобы полет?

– А автопортреты? Их она рисовала часто?

– Использовала собственный образ практически всюду. Она обожала себя. Но это еще не означает, что сюжет полотна связан с ее… словом, с тем, что она с собой сделала. Когда художник рисует автопортрет, у него нет намерения воплотить в жизнь тот или иной образ, прожить ту или иную ситуацию. Скорее, наоборот. Он выписывает все на холст для того, чтобы оставить это там.

– Вы сказали, что видели набросок?

– Да, в ее скетчбуке. Большой блокнот в твердой черной обложке. Вы его не нашли?

В темных глазах полицейского загорелся огонек азарта. Самое неуместное, что можно придумать в такой ситуации, с отвращением подумала Донна. В этом мужчине, вежливом и привлекательном внешне, было что-то настораживающее. Казалось, сейчас он сорвет с себя маску, а под ней окажется пустота. Но разве у нее, Донны Паркс, нет этой пустоты? Личный океан с темной водой, пропасть, откуда тебя никто не вытащит. Может, в Рэймонде Локе ее привлекли не ямочки на щеках, а хрупкое, смутное ощущение духовного родства? Такое часто возникает между двумя людьми, каждый из которых оберегает свой Ад.

– Нашли, но этого наброска я там не видел. Думаю, он забрал его как трофей.

– Он?..

– Убийца вашей подруги.

Воздух в комнате стал густым и тяжелым, и Донне пришлось несколько раз глубоко вдохнуть для того, чтобы он попал в легкие. То, что она испытала, услышав последнее предложение, можно было назвать пробуждением. Все произошедшее – не сон, не сюжет фильма или книги, а реальность. Софи на самом деле выбросилась из окна, и теперь она мертва. Они больше не будут сидеть на кухне за чашкой горячего шоколада, не пойдут в театр, не обсудят полотна молодых художников на последней выставке. Это случилось не с незнакомой женщиной, не с приятельницей, не с бывшей коллегой, а с Софией Крейн. С красивой, умной, веселой Софией Крейн, которая часто журила подругу за пакеты с мусором, оставленные за дверью, за грязную посуду в раковине и за то, что она забыла дома список покупок и набрала целую корзину дряни.