Евгений Сивков: Аудитор. Возвращение

«Это не кофе! – сделал страшный вывод он. – Его нельзя пить. Здесь яд!»

Стас смотрел на жидкость в чашке и соображал, что же делать. Самым первым решением было вылить ее куда-нибудь. Но попробуйте найти это «куда-нибудь» в зале, полном людей, которые во все глаза смотрят на тебя, под неусыпным оком телекамер, репортеров. Стол посреди круглой площадки, мраморная звезда, украшающая центр, надраена до нереального блеска. Любое движение заметно в ту же секунду. И даже нет спасительного цветочного горшка, куда обычно студенты сливают все запрещенные жидкости во время облавы в общаге.

Итак, вариантов могло быть три. Пить, не пить и вылить. Последний отпал сразу после анализа обстановки. Второй не подходил по соображениям имиджа. Все видели принесенный на блюдечке с голубой каемочкой один кофе, теперь за ним уже наблюдают во все глаза и приклеить смогут любой ярлык от брезгливости до неуважения.

Остается один выход – пить. В висках пульсировала кровь. Взгляд не отлипал от проклятой чашки. Попытки ругать Кристину переросли в беспокойство за ее жизнь. Стас подумал, что может потерять сознание и незаметно ущипнул себя под столом. Он был не робкого десятка, но смотреть в чашку с собственной смертью, понимать, что исход уже предначертан, да еще и сделать все своими руками, было даже для него сложновато.

Мысли кружились в голове. Одна из них помогла ему справиться с волнением.

«Известно, что при определенных условиях можно поменять результат воздействия какого-либо явления или продукта на человека. Это ни в коем случае не панацея, но в определенных случаях работает. Суть идеи в том, что негативное влияние одних факторов может перекрываться положительным других. Например, если выпить чашку кофе вечером в одиночку и в плохом настроении, это вызовет одни последствия для организма, а если утром, в бодром расположении духа да еще и в хорошей компании – совсем другие. И не будет оно настолько вредным, как в первом случае».

Стас попытался переложить ситуацию на реалии его жизни.

«Значит, если сейчас я выпью эту отраву и буду думать, что все хорошо, меня окружают верные сторонники, меня любят и ценят, что я могу много сделать для страны и так далее, этот яд не подействует? В теории, вроде, так. Посмотрим, что будет на практике».

Стас еще раз посмотрел на жидкость, видимо, стараясь понять, что же все-таки произойдет. Осторожно сделал глоток. Напиток был необыкновенно вкусным. Настолько, что его хотелось выпить до дна. Но от этого Стас удержался – даже школьник знает, что степень отравления напрямую зависит от количества яда.

Действие началось спустя минут пять. Нет, он не упал под стол, корчась в страшных муках, не случилась и предсмертная агония позже. Он просто перестал видеть. Глаза застелило опаловой пеленой, густой и непрозрачной, как августовский туман. Сквозь нее глухо доходили звуки, шум аплодисментов теперь больше напоминал плеск прибоя, а голоса людей походили на крики чаек. Возможно, он даже не потерял способность говорить, отвечать на вопросы, но голоса своего он не слышал. Он был и здесь и там. Просто реальность находилась за этой тягучей пеленой, прорвать которую было выше его сил.

Говорят, что в последние секунды перед умирающим проносятся события всей его жизни. Но это картины из прошлого. Стасу было дано увидеть будущее.

Перед ним распахнулось небо. Яркое, высокое, бескрайнее. Он взмыл в него, подхваченный потоком ветра, и радостно огляделся вокруг. Прямо под собой он увидел людей. Тысячи, сотни тысяч. Они все смотрели вверх. Они смотрели на него. Это пестрое человеческое море завораживало, и хотелось сделать все возможное и невозможное, чтобы они улыбались. Стас вспомнил, где видел эту картину – это была ожившая заставка с сайта партии. Воодушевление захватило его, на глаза навернулись слезы. Видения замелькали с нереальной быстротой.

Вот лаборатория, компьютеры, пробирки, деловитые специалисты, идет работа. Девушка в голубом колпаке рассматривает под микроскопом какой-то образец и делает записи в толстой тетради. Он понимает, что ему удалось добиться запрета на производство генномодифицирован-ных продуктов питания и ввести обязательных контроль на ГМО, прежде чем еда попадет на прилавки магазинов. Следующий кадр. Счастливые родители распаковывают коробки. Вокруг них бегает пятилетний малыш, другой ребенок спит в коляске. Они явно недавно переехали в новую квартиру, просторную светлую, с большой лоджией. Солнце заполняет пространство и вытесняет эти образы. Теперь перед ним школьный класс. Идет экзамен. Он видит, как старательно выпускники склоняются над своими записями. И вот он уже на улице. Пожилые муж и жена просматривают газеты в киоске. Стас читает заголовки и фрагменты газетных статей: «Значительно повысился уровень образования», «Теперь декретный отпуск предоставляется с того дня, когда была диагностирована беременность», «Обеспечена достойная старость», «Налог с продаж: есть продажи, есть налог». Он не успевает дочитать, как вдруг переносится в Лондон и попадает в очередь к посольству России. Чопорные англичане толкаются в очереди, чтобы получить российскую визу. Стас смеется, он понимает, что кадры, которые мелькают сейчас перед его глазами, есть не что иное, как будущее его страны. Будущее, к созданию которого приложил свои силы и он. Сердце бьется сильнее и сильнее. Желание жить и увидеть все это растет в нем. Он опять в России. За считанные секунды ему позволено окинуть взглядом всю страну, свободную, преуспевающую, здоровую, счастливую.