Мастер Солнца Покрова Пресвятой Богородицы - Трудно быть Ангелом. Роман-трилогия

Далее мешочек с остатками первых впечатлений вынимаете и выбрасываете в мусор – теперь ему там место – или же оставляете себе, чтобы ещё раз любовь настоять, если ваш «чай» – зелёный. А что в чашке осталось и настоялось, медленно пьёте и наслаждаетесь, и обязательно при этом нужно мечтать, неспешно смакуя, рассказывая подругам, как хорошо и приятно. Ну или морщитесь и говорите кому-нибудь о любви – хорошего в ней ничего нет – и льёте слёзы.

Можно ещё подсластить или специй добавить в любовь для чувствительных дам. Можно дома, на улице, на море, на даче… Или подождать, пока любовь остынет, и пить скучно, без суеты, обыденно. Или же успеть выпить залпом, обжигаясь, до дна в постели и с наслаждением, с криками-вздохами, чтобы искры летели в душе, закончить и другого найти. А ещё можно пить с удовольствием и долго крепкую и очень горячую, маленькими глоточками, вприглядку друг на друга, пока не остыла, наслаждаясь, мечтая. И уверяю – пить любовь лучше вдвоём и всю долгую жизнь, с конфетами, с подарками, с разговорами, с поцелуями и с сексом в постели, на кухне, в машине – везде! Вдвоём испытывать счастье и вместе пить нежной страсти любовный напиток. Или, увы, всё упустить и пить в одиночестве остывший чай в неуютной спальне холодной ночью и говорить всем, что да, налили холодный и оставили вас. Выбор, милые дамы, за вами! Au revoir chérie!

Поэт замолчал (ему свистели и хлопали!).

– Поэт, все смотрят на нас.

– Это хорошо. Как я сказал?

– Чудно говоришь и так необычно! С тобой не соскучишься. Прекрасно и нагло!

– Не нагло, а хорошо сказал, потому что я гений, я думаю совсем по-другому.

Он не дал ей ответить, уверенно притянул девушку к себе и поцеловал. И Мэри это очень понравилось, она захотела ещё:

– Ты псих, так у вас говорят! Но (она обернулась – был вечер пятницы и уже никто на них не смотрел) я согласна.

– Бьюти, согласна на что?

– На любовь и на любовный роман. Пиши роман для меня.

Она умильно-умоляюще захлопала глазками и весело улыбнулась ему. И, глядя на девушку, Поэт почувствовал в себе нечто необычное, творческое (так всегда было с ним в преддверии музы), и чувства его понесли:

– Ещё поцелуй, красотка, и тогда, может быть, напишу роман про тебя,

Поэт взял её за подбородок и поцеловал в губы. Она прошептала:

– Это наглость.

– Да.

– Что ты делаешь?

– Целую тебя, а что ты подумала?

– Я красивая, мне думать не надо (Мэри закрыла глаза). Что ты со мной делаешь?

– Целую тебя… Мне нужно сияние.

– Кхм-кхм! Что? Сияние? (Она улыбнулась, выпила из бокала глоток шампанского.) А хочешь, я покажу тебе сияние, мистер Поэт?

– А давай!

Девушка слегка оттолкнула его рукою, откинула волосы, посмотрела мельком на него, затем улыбнулась и, чуть отклонив голову, томно-игриво заглянула прямо ему в глаза:

– Смотри в глаза мои, плизз (улыбнулась ему).

И он увидел искорки и небо, хотелось плыть и даже утонуть в этой глубине. В её прекрасных глазах был целый мир! Океаны любви! Поэт мотнул головой, чтобы очнуться. Ему нравилась девушка, хотелось смотреть в её глаза и ласкать её губы и груди в постели.

– Да-а-а-ужж, и правда – в глазах голубой океан! Но я смотрю на красивую грудь.

– Что? А-ха-ха! Я думала, ты оценишь улыбку.

– А-ха-ха! Не отпущу тебя, с такой грудью! С улыбкой! И с такими ногами!

– А-ха-ха! (Мэри решила сменить тему.) Ты обещал научить меня быть самой счастливой.

Вечером он провожал её, подарил цветы, целовал, обнимал, приставал, смеялся. А Мэри рассказывала ему, что только гении, герои и вечное искусство никогда не скучно и интересно ей, что она любит импрессионистов – Моне, Гогена, Коровина et cetera, и конечно, Караваджо и Микеланджело, великих гениев. А все остальные люди: миллионеры, клерки, биржевики, официанты, рабочие и прочие – они очень скучные или несчастные, на взгляд молодой энергичной девушки, прошедшей Нью-Йорк и крайнюю нужду в наличных деньгах. Она, зная богатство Лондона, мечтала провести выставку великих картин Винздоров. А сейчас она, ещё начинающий, но модный арт-дилер, продаёт и покупает дорогие картины. Аукционы, эксперты, заказчики, художники и продавцы… В России она узнала всё об Олимпии Рудакове и его волшебной, мимолётной любовной истории, и в будущем мечтает стать продюсером фильма по этой чудесной лав-стори. А так как она очень красивая, ей всё даётся легко! Ву-а-ля! Бла-бла-бла (ей хотелось говорить долго-долго с красивым, высоким и сильным Поэтом).

Но в данный момент происходило самое главное – Мэри, закрыв глаза, целовала красавца Поэта, бойца, и млела в его объятьях, и ей было важно, что он красивый Поэт, хулиган, а эта ночь обещала сюрпризы (и уже заныло истомно, призывно внутри).