Евгения Райнеш - Последняя сказка Лизы

На меня снизу вверх глянули два зелёных, пронзительных до густой бирюзы глаза. Я отшатнулась и убрала руку. Глаза мужа были серыми, и это я знала наверняка. Незнакомец с лицом Влада, но абсолютно чужими глазами, смотрел внимательно и зло. Разглядывая, как будто видит впервые, и приходя в ярость, узнавая.

После я много раз в своей памяти возвращалась к этому моменту и никак не могла найти ответа: почему всё началось именно тогда? Что послужило «спусковым крючком» для того, чтобы появился первый демон. Пустая усыпальница князя? Тёмный лес и затерявшаяся в густых снежных хлопьях дорога? Радио, хрюкнувшее напоследок что-то вроде: «А теперь мы послушаем…»? Резкий рывок развернувшейся на скользкой шоссе машины? Страх? Отчаянье? Усталость? Всё вместе?

Искала и не находила ответа. Это просто случилось. Без всяких тревожных звонков и предпосылок. Как расплата за несколько самых счастливых месяцев моей жизни.

– Отстань! – непривычно резко сказал Зеленоглазый. – Ты совсем дура? Не понимаешь, что мы могли погибнуть?

В его голосе появились истеричные ноты. Во время наших путешествий мы не раз попадали в сложные ситуации, но муж оставался хладнокровен и относился ко всему со спокойным юмором. «Ничего страшного не случилось», – показывал всем своим видом.

Влад выбросил сигарету, которую он уже докурил до основания, но остался сидеть на корточках, теперь уже уронив лицо в колени. Его голос доносился глухо, и я едва различала, что он говорит.

– Не могу сесть за руль. Я не справлюсь.

Захотелось его обнять, но зеленоглазая тень застыла между нами.

– Владушка, – мой голос чуть дрожал. – Ты же не раз водил машину на экстриме. И всегда оставался большим молодцом. Мы не можем сидеть на обочине и ждать, когда нас засыплет снегом. Мне холодно. Замёрзнем.

– Это всё из-за тебя! – он приподнял голову и снова сверкнул на меня бирюзовым огнём. – Какого лешего тебе понадобилась эта поездка? Я устал, я целую неделю работал. И теперь, вместо того чтобы спокойно смотреть на диване в тепле какой-нибудь фильм, должен с риском для жизни тащиться в твой дурацкий город.

– Но ты сам предложил, – удивлению моему не было предела.

– Потому что ты захотела, – заорал на меня незнакомец с зелёными глазами.

Мне показалось в темноте, что от его рта в разные стороны полетели слюни. Это было и страшно, и омерзительно.

– Хочешь ехать, веди машину сама. Больше не могу.

– Я не умею.

У меня, действительно, не было ни прав, ни желания их получить.

– Ты же знаешь, что боюсь водить.

– А я, значит, должен?! Принцесса какая нашлась! Иголочка! Я тебе, кто? Личный водитель? По первому желанию должен срываться и везти? Выкуси!

Перед моим лицом возникла большая, искусно скрученная фига. Над указательным пальцем торчали вздыбленные волосины. Я посмотрела на фигу, но решила пока не обижаться. Тем более что ситуация казалась какой-то ненастоящей.

– Какая муха тебя укусила? Что с тобой?

Зубы начали отбивать барабанную дробь.

– Пойдём хотя бы в машину. Там всё-таки печка.

Фига убралась от моего лица. Жить стало немного легче. По крайней мере, не так обидно.

– Иди, иди, грейся! – тоном, не предвещавшим ничего хорошего, сказал Влад. – Принцессы должны жить в тепле, так ведь? А я не пойду. Не могу.

В интонации явно прочитывалось капризное «Замёрзну тут, назло тебе». Я заскочила в машину. Когда зубы перестали отстукивать навязчивый ритм, чуть приоткрыла дверь и сделала ещё одну попытку образумить мужа, вдруг ставшего не похожим на самого себя.

– Влад! Хватит там сидеть! Давай выпьем горячего кофе с бутербродами! У меня же есть! – радостно вспомнила я.

И полезла за термосом.

– Пей свой кофе сама, – откуда-то из холода и темноты рявкнул Влад. – Я не буду.

Открыла термос, чтобы соблазнить мужа запахом кофе. Он все так же сидел на корточках, вслушиваясь в происходящее внутри него. Когда около лица оказался открытый сосуд, из которого соблазнительным горячим паром вырывался густой кофейный аромат, он словно озверел. Внезапно ударил по термосу, и кожу на моих ладонях ошпарило пролившимся чёрным кипятком.

От неожиданности я закричала, а Влад в уже каком-то диком остервенении жахнул по термосу ещё раз, чтобы выбить его окончательно. Кофе, радостно паря, впитался в быстро таящий снег. Почему-то было очень больно смотреть, как чёрное и горячее смешивается с белым и холодным. Больно и физически, и морально.

Но Влад внезапно пришёл в себя. Всё ещё нервно, но все-таки поднялся. Хлопнул дверцей и включил зажигание. Не говоря ни слова. Машина стояла и фырчала на обочине внезапно вымершего шоссе. Я подула на обожжённые руки и подняла со снежного крошева термос. Он показался обидно лёгким. Всё в той же оглушительной тишине боком протиснулась на своё место.