Максим Рубан - Уходят мужчины. Эра великих дам

– А что это за накидки на женщинах? – спросила Мэри, вглядываясь в местных жительниц, проходящих мимо, из окна автомобиля.

– О, это хиджаб, леди, она означает скромность и чистоту женского тела и души, вряд ли у вас это носят на родине, но для детей Египта это великая традиция!

– Интересно, как думаешь, мне бы пошла такая? – посмотрев на недовольную физиономию Сайреса, спросила Мэри.

Он лишь молча повел бровью, ничего не ответив. Спустя мгновение он сделал заключение:

– Дорогая, я в себе слишком уверен для того, чтобы зашивать тебя в подобного рода чехол!

Они проехали мимо скопления людей в военной форме, похоже, что те занимались подготовкой к какому-то мероприятию.

– А что они делают, уважаемый, – теперь попытать водителя решил Сайрес, – в честь чего будет парад?

– Да у нас скоро праздник, посвященный входу египтян в порт Саид в 56-м году, это похоже на ваш День Независимости.

– Ого, – зычно громыхнул Сайрес, – откуда вы знаете о 4 Июля?

– Полагаю, профессор социологических и географических наук должен знать, какого числа День Независимости у такой великой державы, как США.

– Профессор может и должен, но… не понял? – Сайрес ошеломленно бросил взгляд на водителя – седые усы и борода, тюрбан на голове которого напоминали джина из сказки «1000 и 1 ночь», – хотите сказать, что у вас ученая степень?

– Именно это я и сказал, – подтвердил невозмутимо пожилой таксист.

– Но почему вы тогда водите такси? – изумленно спросил Сайрес.

– Друг мой, у нас не так много мест, где можно работать таким, как ваш покорный слуга. Вот и приходится зарабатывать на жизнь и налоги так, как это позволяет моя страна.

В машине воцарилась тишина, Ландкрофты удивленно переглянулись. Им было непонятно, как профессор мог работать водителем такси. Увидев замешательство своих пассажиров, пожилой мужчина включил погромче автомагнитолу, и оставшийся путь они продолжили молча, пребывая в серьезных размышлениях.

На пороге двухэтажного дома, оплетенного густым плющом, вцепившимся стены постройки, их встретила улыбчивая, невысокого роста пожилая дама. На вид ей было лет 60, темнокожая и светящаяся радостью, она напоминала героиню диснеевских мультфильмов. Одета она была по-европейски: кремовое платье и туфли на плоской подошве смотрелись великолепно. Шея и руки женщины покрывали множество золотых украшений. В нелегкое время, сдав их в ломбард, можно было продержаться целой семье.

Женщина встретила сына возгласами:

– Слава великому пророку, мой сын, Сайрес, приехал, это твоя семья, мальчик мой?!

– Здравствуй, мама, – нежно обнял ее Сайрес, – как ты, я не видел тебя столько времени?

– Бабушка!! – мальчик с радостными криками бросился к ней на шею.

– Ой, Брендон, ты мне голову открутишь, как жертвенной гусыне! Какой ты большой, – еле вымолвила бабушка, заключив внука в объятья.

– Здравствуйте, Кайра, – Мэри протянула руку женщине, и та с улыбкой пожала руку невестке.

– Спасибо, дочка, что вытащила моего сына, ведь это твоя заслуга, знаю, – она посмотрела с укором на Сайреса, потупившего взор, словно подросток.

– Что, сынок, – продолжила она, – ты совсем забыл свой род или, может, ты просто стыдишься того, что отрекся от веры?!

– Мама, я же тебя просил…

– Что, мама, что, мама, ну да ладно, я не видела тебя целую вечность, проходите скорее в дом!

Кайра поманила их жестом руки, унизанной золотыми украшениями. Зайдя в большой дом с высокими потолками, они сразу ощутили сказочный дух Востока и умиротворение. Повсюду стояли статуэтки египетских божеств. Некоторые вещи, телефон, компьютер, микроволновая печь, – выбивались из яркого колорита древности. Лики некогда правящих фараонов, выбитые на бронзе, подчеркивали твердость веры предков, ее могущество.

В окно сквозь динамики доносился протяжный голос муэдзина, созывая на молебен правоверных. Ландкрофты тут же вспомнили недавнего знакомого, таксиста-профессора.

Кайра провела своих детей в комнату для гостей, Брендону она отвела большую просторную детскую с мягкими игрушками, на которых еще не успели срезать ценники. Деревянные ставни, похожие на жалюзи, закрывавшие большие окна, оберегали комнаты от нестерпимого пекла, царившего на улице. Внук быстро освоился, разбросав вещи, принялся играть с игрушками. Молодые прошли чуть дальше в большую комнату, где в центре стояла круглая кровать с балдахином, полностью закрывающим спящих от полчищ ночных насекомых.