Яна Розова - Сожжённые цветы

Правда, сам Паша при каждом удобном случае заявлял: в эти игры он больше не играет! Работа в милиции разочаровала его, а чем именно — никогда не уточнял. Теперь он прилежно исполнял нехитрые обязанности охранника-болванчика в фирме, которая за умеренные деньги обеспечивала безопасность всем желающим.

Отец Сергий считал неправильным, что неглупый молодой мужчина тратит жизнь на бессмысленную работу в охране, не требующую ни малейших интеллектуальных усилий. Однако лишённый от природы амбиций Паша не жаловался. Одинокий, самодостаточный, равнодушный к деньгам, он удовлетворялся бесперспективной позицией. Его устраивало, что работа в охране требует хорошей физической формы и оставляет время на саморазвитие (Седов подразумевал под этим запойное чтение, шахматы и бильярд). Он просто жил.

Второй Пашиной странностью — отец Сергий сознавал это — была дружба со священником. Основывалась она на противоположности характеров, судеб и мировосприятия. Духовное лицо и безбожник, спокойствие и импульсивность, традиция и пренебрежение общепринятыми взглядами — как при таких различиях вообще можно общаться? И при этом отец Сергий и Павел Петрович Седов ощущали между собой какую-то очень крепкую сцепку, их притягивало друг к другу, как притягивает разноимённые электрические заряды.

И вот они оба стояли над изображением шестиконечной звезды, нарисованной чёрной краской из пульверизатора.

— М-да, — сказал Седов. — Будут ещё говорить, что у нас тут сатанистов нет!

— Это не сатанисты, — возразил священник. — Рисунок неправильный: пентаграмма всегда пятиконечная, а эта — шестиконечная.

Павел Петрович спорить не стал: в культовых и оккультных вопросах он признавал приоритет друга. Седов подозвал криминалиста с фотоаппаратом — сделать снимок изображения.

Друзья покинули храм, прошли до подъезда отца Сергия. Паша спешил на дежурство, поэтому от предложения выпить чаю отказался.

Тогда отец Сергий и выложил ему созревшую в последние пятнадцать минут просьбу:

— Паша, ты должен найти убийц и поджигателей!

Седов постарался выразить своё сочувствие вздохом и возразил:

— Я ведь работаю, батюшка. А это дело выглядит серьёзно. Пусть уж лучше милиция…

— Послушай, ты ведь знаешь: я им не доверяю. Они найдут козла отпущения и заставят во всем признаться. А вдруг настоящий убийца снова убьёт?!

— Да уже не те времена, — возразил Паша. — Преступление серьёзное, на его раскрытие сил не пожалеют.

— Паша, прошу тебя, хотя бы попробуй!

— Нет, не могу, не хочу, не буду!

— Пожалуйста!

— Всё, что я готов сделать — это найти способ узнавать новости о милицейском расследовании.

— Ладно, хотя бы так…

Откуда было знать отцу Сергию, во что он втравливает друга?..

Апрель — август

Как и сыщик, священник жил один. Будучи единственным ребёнком у родителей, он осиротел много лет назад, а жениться не стал сознательно — мечтал когда-нибудь влиться в чёрное монашество. Себя дал зарок: справиться с гордыней и проистекающим из неё грехом гневливости, а уж тогда уходить в монастырь. Битва с внутренним врагом растянулась более чем на двадцать лет.

Задерживаясь в миру, священник привык ощущать себя не дома, не на своём месте, хоть ему и нравилось нынешнее его положение при храме Успения. Он был прирождённым пастырем, человеком, к которому идут люди. Качество это вводило настоятеля храма отца Кирилла в грех зависти, который препятствовал карьере отца Сергия, питая его гордыню. Получался замкнутый круг.

Попутно служению Богу, отец Сергий увлекался наукой. Выбор его пал на антропологические исследования, и вот уже несколько лет, как священник корпел над диссертацией. Работа продвигалась медленно, но всё же шла.

Пожар внёс в размеренный ритм жизнь отца Сергия раздражающий беспорядок. Во-первых, он не отправлял теперь службы. Во-вторых, после несчастья настоятель храма отец Кирилл попал в палату кардиоцентра с инфарктом, поэтому обязанность восстанавливать храм свалилась на плечи отца Сергия. Помощи ему ждать оказалось неоткуда: остальные служители культа разбежались к другим алтарям, поскольку священники были семейными людьми и не могли оставить супруг и детей без куска хлеба с чёрной икрой.

Заботы о ремонте начались с поиска денег. Отец Сергий не хотел просить средства у муниципалитета и властей в целом — в соответствии с собственной принципиальной позицией. Мирская власть пусть заботится о благополучии материальном, а о своей душе каждый обязан помнить сам.