Алексей Котт - Инцидент на Вирджиния-драйв

Далее Ларри не смог смотреть. Он просто выключил телевизор и улёгся на широкую кровать. Стало невыносимо больно от осознания того, что Мисти теперь – это всё, а он – почти что ничего. И это стоило ожидать, ведь Ларри никогда не являлся большим человеком. Но то, что Мисти использовала его в своих корыстных целях, он даже думать не смел – ведь были и светлые моменты, когда искренняя страсть и эмоции воспаряли над всем другим. Чистые чувства, признания в любви, множество часов, проведённых вместе… Всё это лопнуло в один момент и абсолютно неожиданно.

– Глупо было думать, что ты навсегда останешься со мной… – прошептал Ларри свою единственную и весьма горькую мысль.

Заливистый смех Мисти из телевизора витал повсюду, становясь противным и издевательским, словно в кулаке сжимающем сердце Ларри.

«Я же старался… Что я сделал не так?» – в отчаянии подумал он.

Ход мыслей прервался хлопком двери ванной. Как пушечный выстрел, он вернул Ларри из мира гадких переживаний в светлое настоящее: в комнате появилась Лена – милая, словно маленькая фея, завёрнутая в махровое полотенце. Она до того нежно улыбалась лежащему другу, что все плохие думы стёрло как огромным ластиком.

«Настоящий ангел…» – подумал парень.

– Твоя очередь мыться. – бодро проговорила Лена. – Ах, как легко после принятия душа!

Она потянулась, своим изяществом походя на настоящую кошку, затем присела к Ларри на кровать. От юной красавицы приятно пахло чистотой и фруктовым гелем.

– Давай… – ласково поторопила девушка. – И будем кушать, я уже голодна!

Ларри пошёл в душ в немалом потрясении, как Лена может напрочь удалить все душевные страдания.

В любом случае утром всё изменится. Мистер Карвилл сказал, что четвёртого июля нашу компанию купит холдинг «Коала Айленд Анимейшен». С завтрашнего дня придётся забыть о выходных и завершить иллюстрации для журнала. Наверное, в июле меня не уволят. Они говорят, что у нас большой потенциал для создания сценариев. Не значит ли это то, что новое начальство хочет избавиться от художников?

Я люблю рисовать гуашью. Мазок за мазком создаются новые картинки – я так привыкла их называть с детства. Это слово гораздо приятнее, чем это длинное «ил-люс-тра-ции». Что может быть лучше создания собственных миров на бумаге? На каждом листке – своя история.

Закипел чайник – время для перерыва. За окном опять полил дождь.

…А вы знаете, что я больше всего люблю рисовать?

(-Мяу.)

Вот и ночь – я по-прежнему неустанно рисую чтобы закончить ил-люс-тра-ции. Мэнни опять уехал кататься без меня. Иногда я думаю: «Интересно, где он сейчас?» Даже об измене мысли появляются. Я такая глупая… На самом деле он меня точно не бросит – после того, что пережил. И за это я его очень ценю и люблю.

Вдруг проснулась. Решила немного полежать и задремала. На часах уже 3:08, а его всё нет. Уже не дождусь, наверное – глаза закрываются, очень устала. Завтра ещё столько же дел. Он, как всегда, приедет под самое утро, поспит пару часов и помчится на работу в ресторан.

Утренняя мастерская. После почти бессонной ночи я не могу сосредоточиться на главном… А Мэнни… Я видела, как он вернулся, когда светало. Сделала вид, будто сплю. Почему ты не хочешь побыть со мной? Ты же так хотел…

Дурацкий волчонок Робби никак не хочет получаться весёлым, я постоянно вижу то насмешку в его глазах, то смех сквозь слёзы, то неподдельную печаль.

Вздрогнула от прикосновения к плечу.

– Лена? – мягкий голос коллеги вытащил художницу из мира серых мыслей.

Она повернула голову:

– Фелисия?

– Ты себя плохо чувствуешь? – обеспокоенно спросила та. – После того, как директор Карвилл объявил о том, что нашу компанию покупают, на тебе лица нет…

Лена молчала.

– Не волнуйся! – махнула рукой Фелисия. – Всё обойдётся! Я уверена, никого не будут увольнять просто так. Держи-ка. – и она протянула маленькую булочку.

– Спасибо… – тихо ответила Лена.

– Я сама испекла. – улыбнулась коллега. – Себе и тебе, две штучки. Я свою уже съела. Наливай чай, пока не остыл.

Лена отложила угощение на блюдце, стоящее на окне, и пошла с дежурной кружкой к чайнику.

– Мне расстраиваться нельзя. – озабоченно произнесла Фелисия. – Дома и так кавардак: Джимми совсем не хочет учиться, приносит плохие оценки. Да ещё связался с этим Итоном! Был бы жив отец, взял бы нашего Джима в ежовые рукавицы.