Мария Серрадо - На небе ни звезды

Кто-то аккуратно убрал голову девушки с ее колен, и Валери увидела, как ее куда-то уносят. В этот же момент чьи-то руки приподняли ее сзади, и она спокойно встала на ноги. Голова сразу закружилась, но никакой боли, кроме как в висках, она не чувствовала. Валери взглянула на Александра: он был цел, но его правая щека была сильно поцарапана, а черный пиджак стал почти белым от пыли. Он выглядел потерянным.

Валери понимала, что нужно время, чтобы отойти от шока. Она села на покосившуюся скамейку и посмотрела на здание: двери упали, два окна были разбиты (одно из них было вырвано вместе с рамой), стена рядом с левой створкой двери повреждена, большой зал пустовал. Александр что-то говорил, стоя рядом, и несколько раз пытался ее увести, но Валери продолжала сидеть и смотреть на здание. Шум и движение вокруг ее не беспокоили: она почти ничего не слышала.

Скорая приехала только через сорок минут. Девушку, которая так и не пришла в сознание, погрузили в машину. Подул сильный ветер, и в глаза полетел песок. Полиция начала сгонять оставшийся народ к медикам, но почти все уже давно разъехались: тех, кто сидел внутри, не затронуло, и они в первые десять минут после происшествия в панике разбежались.

Валери догадывалась, кто это сделал. Все догадывались. Никто не говорил об этом вслух, но люди понимали, что рано или поздно это случится и в их городке. Куда бы ты ни поехал, где бы ни пытался жить мирно и спокойно, они появятся и там. И они запросто уничтожат твою маленькую трусливую жизнь ради их высокой цели. И не в 7:00 двадцать восьмого мая, а тогда, когда ты меньше всего ждешь.

Интерьер магазина не изменился, но в его стенах присутствовал иной дух, будто уже много лет здесь заправляли другие люди. В зал через открытое окно проникал яркий солнечный свет, и пыль плыла в его теплых лучах, разгоняемая работающим вентилятором.

Глаза закрывались, рука не держала ручку: трехчасовой сон и общая апатичная атмосфера дня соединились в своем разрушительном воздействии на ее способность размышлять и быстро реагировать. Валери отрезала полоску скотча и прикрепила к стеклу объявление «Ликвидация. До 30 июня скидка 50% на все», и в тот момент магазин стал для нее совсем чужим – будто просто переключили тумблер.

Канцелярский никогда не прогорает – этот пункт ей пришлось вычеркнуть из списка неоспоримых фактов, и она терла ластиком бумагу, пока на месте этой фразы не образовалась рваная дыра, сквозь которую был виден правый нижний угол их семейного фото: локоть Валери и обрубок ее лилового платья – все это было измазано чернилами.

Доктор Готланд уже подписал договор об аренде. За совсем низкую цену новому владельцу помещения удалось уладить все формальности и начать приготовления к оборудованию здесь частного стоматологического кабинета. Ни Валери, ни ее отца не порадовало увеличение в городе количества зубодеров, но, должно быть, они нужнее людям, чем вторичные материалы лесопереработки. Ведь писать можно на туалетной бумаге или на салфетке, даже на коре деревьев; в конце концов, даже в блокнотах, которые продает другая сеть канцелярских, выдавившая их с рынка Линдо. А здоровье ваших зубов в руках доброго доктора Готланда, будь он проклят, то есть счастлив.

Возле кассы шуршал бумажками Ангус, а точнее, Ангус Проповедник, их старый продавец. Он уже пятнадцать лет следил за их книжными и только два года назад перешел сюда пробивать ручки, тетради и остальные мелочи для школы и офиса: сказал, что в этом районе люди лучше, то есть, почва более благодатная. Им он и собирался высказывать свои убеждения о том, что нельзя загрязнять окружающую среду, иначе природа начнет строить козни людям, и весь мир заполонят ранее невиданные существа размером со слона. Должно быть, он с чем-то переборщил на опиумных вечеринках, которые были неотъемлемой частью его бурной молодости, но Валери он даже нравился, если не жужжал весь день. Сначала слушать его было занятно, но уже через полчаса его речевые обороты, скопированные из дешевых классиков, вызывали только раздражение. Валери смотрела на его морщинистое лицо и была рада, что они больше не увидятся.

Валери вытащила из ящика стола их оставшиеся семейные фото и бросила их в мусорный бак. Вынув все безделушки и бумагу из шкафчика, она заперла его и оставила ключи на крючке – для нового хозяина.

–Мой отец приедет через две недели и закончит здесь, – сказала она Проповеднику, который посмотрел на нее поверх круглых очков. – Я пойду.