Катрина Лено - Не упусти

Надо навестить ее сегодня перед школой. Будет подозрительно, если она не придет.

Сорока не спеша приняла душ, оделась, возмущаясь про себя. Сорока не виновата, что Энн-Мэри допилась до такого состояния, что пришлось вызывать «скорую».

До больницы Сорока доехала на велосипеде.

Она долго стояла перед сувенирной лавкой и размышляла, стоит ли воспользоваться кредитной карточкой матери, чтобы купить букетик цветов. И поскольку ей нужно было вызвать как можно меньше подозрений к своему положению, Сорока решила, что стоит.

Она выбрала самый дешевый букет и спросила у человека на стойке регистрации, в какой палате лежит Энн-Мэри Льюис.

Мать была на третьем этаже. Стены выкрашены в бледно-голубой, на полу белая плитка в темно-серую крапинку. Сорока нашла нужную дверь и, не дав себе остановиться, зашла в плату, потому что предвидела, что пауза будет вечной, как ловушка, из которой она не сможет высвободиться.

Мать лежала в двухместной палате, но на второй кровати никого не было.

Энн-Мэри спала с открытым ртом, справа по подбородку стекала толстая струйка слюны. Из кожи по-прежнему торчали трубки. Она была бледной, но уже не синей, а болезненно-сероватой, и выглядела в точности как человек, который накануне выпил бутылку водки.

Сорока осторожно положила цветы на тумбочку Энн-Мэри, не потрудившись найти вазу и поставить их в воду. Потом она написала матери записку и бросила поверх букета:

Привет, мама. Я долго сидела, но ты не просыпалась. Надеюсь, тебе уже лучше. Я еще вернусь, после школы, если смогу. Целую, Сорока.

Она не стала ждать больше ни секунды. Все посещение заняло минуту.

Места за обеденным столом сместились. Теперь Клэр сидела по одну сторону от Сороки, а Бен – по другую.

– Это сбивает с толку, – пожаловался Люк. – Я больше не знаю, кто есть кто.

– Согласна, – добавила Брианна. – Раньше я не пыталась запомнить ваши имена, просто знала, где вы сидите.

– По-моему, Клэр – это самая симпатичная, – ответил Люк. – Мэгс – мрачная, таинственная. Бен – это тот, который до сих пор не дает мне поработать над его гардеробом.

– Без обид, но на тебе футболка с рожками мороженого, – сказал Бен.

Люк изобразил возмущение. Брианна, сидевшая теперь слева от него, притворилась, что облизывает рожок с мороженым. Все погрузились в обсуждение новой рассадки.

– Девчонки, вы теперь что – лучшие подружки навсегда? – спросила Брианна у Клэр и Сороки. – Уже купили себе браслетики-талисманы?

– Ага, – ответила Клэр, – а как же.

– Очень мило, – сказала Брианна. – Ладно, Мэгс, я прощаю тебя за то, что ты больше не хочешь сидеть рядом со мной. Если ты, как и раньше, будешь отдавать мне остатки ланча, то я совершенно не против.

– Договорились, – ответила Сорока, – но только Клэр не попросит. Это входит в договор о браслетах‐талисманах.

Все засмеялись, кроме Люка, который застыл в притворном шоке.

– Кажется… – сказал он, делая паузу для драматического эффекта, – Мэгс, кажется, я первый раз услышал, как ты шутишь.

Сорока улыбнулась:

– Я тренировалась перед зеркалом.

Вскоре после этого тему вечеринки Брэндона Фиппа снова подняли из мертвых, чтобы четко обозначить тех, кто хотел пойти, а кто – нет. Противники: Брианна и Сорока. Сторонники: Клэр, Люк и, как ни странно, Бен.

– Не знаю, я люблю вечеринки, – объяснил Бен, открывая обед и видя перед собой палочки сельдерея вместо моркови. На секунду он нахмурился, но потом откусил половинку одной. – Вечеринки – это весело.

– Превосходно подмечено, – сказала Брианна. – Это вообще все меняет. Вечеринки – это весело. Кто-нибудь записывает?

– Там будет весело, – настаивала Клэр. – Можно взять машину моей мамы, мы все туда поместимся.

– Никого не заставляют идти против воли, – добавил Бен, быстро взглянув на Сороку.

– Ой, спасибо, Бен, что вступился за нас, – сказала Брианна, закатывая глаза.

Клэр наклонилась к Сороке, пока остальные за столом продолжили обсуждение.

– Я не хочу на тебя давить, – прошептала она, – но много думала и считаю, что тебе стоит пойти. Просто чтобы показать Эллисон: тебе плевать на ее болтовню, понимаешь? Она хочет, чтобы ты сидела дома вся такая несчастная. Именно поэтому надо сделать наоборот.

– Конечно… Может быть, – сказала Сорока. В теории это была хорошая идея, но на деле она не купилась. Здесь не будет победителей. Придет Сорока на вечеринку или нет – Эллисон выиграла полгода назад.