Меган Хорхенсен - Таинственные истории

В лиссабонский порт рефрижератор пришел через четыре дня и сразу стал под разгрузку.

Когда открыли двери морозильной камеры, на пороге её был найден окоченевший труп. Рядом валялся карандаш. На листе бумаги корявым почерком замерзающего человека были описаны все этапы замерзания – попытки вскрыть тяжелую дверь имеющимися отвертками и рабочим ножом, попытки бегать по тесному свободному пространству с целью согреться, отчаянные упражнения, попытки сделать подобие "пальто" из бумаги…

Первый день несчастный продержался, находясь в постоянном движении. Но моряк вымотался. Постепенно замерзли и отказали ноги, окоченели руки, морозный воздух обжигал легкие. Трехдневная агония завершилась неизбежной смертью за сутки до прихода корабля в порт.

Труп окоченел. Тело было высохшим и обезвоженным – как это обычно и бывает после нахождения тела в морозильнике, где царит температура под 30 градусов мороза.

Обычная смерть от переохлаждения. Трагический несчастный случай.

Но дело в том, что ОХЛАЖДЕНИЕ КАМЕРЫ БЫЛО ОТКЛЮЧЕНО ещё до входа в неё несчастного, хотя он об этом не знал.

При включённой системе вентиляции уже через час температура внутри камеры опустилась с тридцати градусов до двадцати, через три часа она была уже под ноль, а затем быстро нагрелась до 20 градусов выше нуля (при плохом хранении мясо выделяет много тепла). Уже через 5 часов после попадания в морозильник механик мог чувствовать себя достаточно комфортно, а на вторые сутки ему оставалось только читать журналы, поедая консервы, запивая растаявшей свежей водой и ожидая прихода в порт.

Но на третьи сутки мороза несчастный погиб от переохлаждения. И тело его выглядело так, как будто провело в морозильнике долгие дни.

Эскимосы, жившие в северной Гренландии, считали, что на всей Земле есть только один народ – они сами! И когда 10 августа 1818 года в Северной Гренландии высадилась британская экспедиция под командованием Джона Росса, то эскимосы совершенно спокойно задали британцам вопрос: – А вы прилетели с Луны или с Солнца?

(Переводчик, знавший язык эскимосов южной Гренландии, их понял, так как между языками существовало отдаленное сходство, хотя видимо, связи между южными и северными эскимосами порвались за сотни лет до этой встречи).

Когда аборигенов пригласили на корабль, те невероятно перепугались увидев живую свинью, корчили рожи и хохотали перед зеркалом как маленькие дети, пытались скушать часы (ведь часы двигаются и стоят на том же столе, где лежат и продукты питания, значит, часы сьедобны).

Сладкое печенье им не понравилось, так как сладостей они не знали. Зато совершенно не прореагировали на выстрелы из ружей – гремит гром, ну и что?

Эскимосы так и не поняли, что этот оружейный залп провозгласил их подданными британской короны.

Или об одной из самых кровавых и самой странной битве в истории человечества.

Можно верить, можно не верить в силу молитв поражающих неверных, но вот реальная история, совершенно правдивая:

В 1788 году австрийский император Иосиф-II решил освободить Балканы от турецкого ига – намерение достойное христианина, но имевшее в основе, разумеется, не благочестивые намерения, а стремление распространить влияние Австрии на так называемое «подбрюшье Европы». С уничтожением влияния Оттоманской империи в Европе, Австрия становилась главным государством континента.

И вот, собрав огромную армию, австрийцы перешли границу…

В ночь на 19 сентября 1788 года 100 тысяч австрийцев шли на сближение с 70-тысячной турецкой армией с целью дать бой, который должен был определить судьбу войны. Турки и не надеялись на победу, разве что желали выиграть время и выторговать условия сдачи помягче.

Рота гусар, шедшая в авангарде австрийцев, переправилась через небольшую речку Темеш, вблизи города Karansebes. На противоположном берегу турецких войск не оказалось – те ещё не подошли.

Однако гусары приметили цыганский табор, направились туда на разведку. Обрадованные возможностью подзаработать, цыгане продали гусарам бочку спирта. Тем временем, в этом же месте переправилась пехотная рота, на долю которой спирта не досталось, а пить хотелось. Началась перебранка между гусарами и пехотинцами, в ходе которой один кавалерист то ли нечаянно, то ли от злости выстрелил в солдата. Тот рухнул, после чего началась всеобщая свалка.

И перепившиеся гусары, и изнывающая от жажды пехота, обе стороны, разгоряченные мордобоем, не желали уступать. Наконец, кто-то из участников взял вверх, и побежденные позорно бежали на свой берег, преследуемые ликующим противником. Кто был разбит, история умалчивает, точнее, сведения противоречивы. Вполне возможно, в одних местах победу одержали гусары, а в других пехотинцы. Как бы то ни было, подходящие к переправе австрийские войска вдруг увидели испуганных бегущих солдат и гусар, измятых, с синяками, в крови… Сзади слышались победные крики преследователей.