Ефим Захаров - Поколение апатрид

Офицер рванул на себе мундир и остался в кожаных трусах и подтяжках, а двое солдат вывернули Уварову руки и, придавив плечи, положили грудью на стол. Когда офицер похлопал его ладошкой по ягодицам, Олег закричал и… проснулся.

Он всё так же лежал на диване перед телевизором, передающим новости с юго-востока Украины, липкий пот струился по всему телу, знобило, в глазах мутилось и жутко тошнило. Он в три шага добежал до туалета, где освободил желудок, потом залез в ванную и встал под душ. Трясущимися руками Олег несколько раз переключал воду с горячей на холодную и, сколько хватало терпения, стоял под струёй. В завершение водной процедуры, постояв под горячим душем до тех пор, пока озноб не унялся, он выпил воды из-под крана, смешно изогнув шею и подставив рот под струю, вернулся в комнату и снова упал на диван, ощущая под щекой уже остывшую мокрую противную подушку. На этот раз он уснул мгновенно, и ни украинские националисты, ни татары, ни немцы, ни кто-либо ещё его уже не беспокоили.

Когда Олег открыл глаза, солнце освещало комнату ровным жёлтым ярким светом, а из открытого окна доносилось чириканье птиц. Насти уже не было, и электронные часы над телевизором показывали «8.42». Голова ясная, но руки и ноги болели, будто он вчера разгрузил вагон картошки, как когда-то в студенческие годы. «Нужно возвращаться к жизни. Хватит. Нарасслаблялся», – сказал он вслух, упал на пол, отжался двадцать раз и пошёл в душ. На кухне, к его удивлению, был заварен чай, а ещё тёплые сырники, накрытые разноцветным пасхальным полотенцем, стояли на столе. «Вот это уже лучше. К вечеру, надеюсь, вообще всё будет в порядке», – улыбнулся он и подумал, что неплохо бы порадовать жену каким-нибудь подарком, да и Ваньки пока нет, можно вечер вдвоём провести. Он взял телефон, чтобы написать Насте приятное смс, но увидел три неотвеченных вызова – два от «Толоконников И. К.» и один от абонента «Надежда Михайловна». Звонки были вчерашние, но он их не слышал – телефон весь день был в беззвучном режиме. Жуя сырник, обильно политый сметаной, он думал, кому перезвонить первому, и решил, что Толоконникову, он всё-таки звонил дважды.

Игорь Кириллович, бывший коллега по судейскому цеху, которому повезло больше других, работал в одном суде с Илюхой и после «крымской весны» сохранил не только свою должность, но и остался одним из немногих, которые в меру своих сил и возможностей поддерживали коллег, оставшихся не у дел, добывали всякую информацию и делились ею, надеясь, что она как-нибудь поможет изменить ситуацию.

– Привет, Олежек. Как ты? – сразу ответил Толоконников на звонок.

– Нормально. Как сам? – Олег отхлебнул из кружки остывший чай.

– Да у меня-то всё в порядке. Я не звонил на майские, видел тебя на похоронах, понял, что звонить не нужно.

– Угу. Я вчера из пике выходил, звонок не слышал. Что хотел то?

– Помощь твоя нужна.

– Моя? Тебе? – Олег удивился.

– Твоя, твоя. Но не мне. Лучше тебя в Крыму специалистов мало, а обращаться к кому попало, я не хочу.

– Спасибо на добром слове.

– Тебе сейчас, я так думаю, делать особо нечего, заезжай ко мне, я на работе.

– Когда?

– Чем раньше, тем лучше.

– Одеваюсь и еду.

– Жду, – Толоконников отключился.

Через десять минут он сидел в автомобиле. Десятилетний дизельный серебристый «Land Cruiser» годом и месяцем своего выпуска напоминал о первой встрече с Настей, да и вообще много всего было, что связывало жену и машину. А главное, что поводов для мыслей о замене ни одна, ни другая не давали.

Пока машина грелась, Олег набрал тёщу. Надо сказать, что его отношения с Настиной мамой складывались на редкость удачно, виделись они редко и симпатизировали друг другу. Поговорив с Надеждой Михайловной, которую он называл на «вы» и исключительно по имени-отчеству, заверив, что с его здоровьем всё в порядке, с Анастасией они помирились и поводов для беспокойства у неё нет, Олег несколько минут поболтал с сынишкой, просившего как можно дольше не забирать его от бабушки, потому что у неё весело и не надо идти в школу. Договорившись, что на выходные они с Настей заедут за Ваней, Олег бросил телефон на пассажирское сиденье и вставил в щель магнитолы диск «Високосный год».

Дождавшись припева первой песни, Олег сделал звук громче и нажал педаль газа.

«…Если я правильно помню

И моя память не спит с другим,

Авторство этого мира

Принадлежит им.

Они ни в кого не верят

И никогда не плачут