Александр Воевода - Неизвестный со станции Титлин

– Провидцами становятся мечтатели, которые не отступили от своего пути, несмотря на предрассудки, сложности и сомнения, профессор, к тому же их точка зрения должна подтвердиться, – вздохнул Ифран. – Акайо пока столкнулся лишь с предрассудками… Его точка зрения пока остается лишь точкой зрения. Ему еще рано быть провидцем.

26.

– Протокол «Прикосновение» инициирован, – голос АСУПИ снова мерно растекся по залу сверху вниз.

– Проверить готовность установки перед передачей сигнала, – Акайо начинал входить в раж. Так бывало каждый раз, когда он с головой уходил в работу или эксперимент. Казалось, ему можно было прострелить колено в этот момент, и он не повел бы и бровью.

– Готовность установки проверена…

Указательный палец Верчеенко повис над черным неприметным тумблером с неудобным круглым узким колпачком.

–… распознана ошибка №25. Передача сигнала невозможна, – бесстрастно заключил голос АСУПИ, закончив проверку готовности установки.

Верчеенко, казалось, в нерешительности замер над консолью, словно его обратили в камень. Вообще весь зал, казалось, превратился в каменные статуи. Кровь резко отхлынула от лица Акайо и ушла куда-то значительно ниже. Он стал похож на одного из терракотовых воинов, покоящихся под стеклом в различных музеях по всему миру.

– Что за ошибка №25? – одними губами прошептал он, переглянувшись с Верчеенко, который, наконец-то, смог пошевелиться.

В его лице читались такие же растерянность и недоумение, какие Акайо мог бы запечатлеть на своем, будь у него фотоаппарат.

27.

– Наши светочи кабели неправильно подсоединили, – буркнул Хартли. – А еще гении, мать их… Я тебе говорил, нужно было разные разъемы под кабели брать, чтобы перепутать невозможно было…

– Во-первых, идем им поможем, кажется, они не шибко хорошо ориентируются в «ошибках» системы, – ответил Корвин. – А, во-вторых, насколько я помню, разные разъемы предлагал я, а ты, – он пошел вперед, тараторя себе под нос так, чтобы его слышал только Хартли. – «нет, их сложно достать… они не маленькие дети… разберутся… образование получали…»…

– Я все буду отрицать, – хихикнул шотландец, прикрыв рот рукой, как нашкодивший мальчишка. – Иди – проверяй консоль, а я к установке.

Под гробовую тишину они разошлись в разные углы зала. Корвин подошел к консоли. Верчеенко неохотно уступил ему место. Его практически пришлось двигать, как предмет мебели, лицо у него было такое, будто он только что сбил полицейского, будучи пьяным и под красочным набором наркоты, а в багажнике у него ютился труп в обнимку с нелицензированными автоматами и похищенными во вторую мировую войну картинами эпохи Возрождения.

– Что случилось? – спросил он.

– С кабелями нахимичили…

– Аккуратнее нельзя было?

– Вообще-то, ты их сам с Акайо подсоединял… – огрызнулся Корвин, недосып сильно давил на нервную систему. – На тест выставил?

Верчеенко, прикусив губу, рассеянно кивнул и на ватных ногах недовольно отошел к Акайо, который готов был провалиться под землю, чтобы не быть здесь и сейчас. Нужно было его успокоить, пока он не потерял сознание. Или что у него там в голове крутилось? Верчеенко представил тесное помещение, где в панике бегает несколько десятков миниатюрных копий Инитаро, а под потолком мигает красная лампа, воет сирена, и на огромных экранах мелькает одно лишь слово «Тревога».

– Кабели… – прошептал он.

– Что кабели? – также шепотом переспросил Акайо.

–… подсоединили не так…

Японец незаметно чертыхнулся и повернулся к платформе, где уже начали проявлять себя легкие волнения. Заминка и ошибка, зафиксированная АСУПИ, не пришлись по душе публике.

– Все в порядке, просто небольшая техническая… ммм… задержка… Это займет не больше двух-трех минут…

28.

– У тебя косяк, – выкрикнул Корвин по-русски. – У меня все чисто!

Хартли лишь покачал головой. Русскую речь он понимал: годы жизни с русской женой и дети, которых с детства приучили к двум родным языкам, давали свой отпечаток. Вот только своего произношения он критически стеснялся и старался говорить односложно, либо вообще избегать общения на русском.

Он переткнул кабели и, подняв большой палец вверх, выкрикнул:

– Тест!

Корвин щелкнул тумблер. Ничего не произошло, зелененький индикатор-светодиод возле тумблера не зажегся. Система все еще не работала.

– Сигнал не проходит, – подтвердил Корвин.

Хартли, молча, поменял еще два кабеля и снова поднял большой палец вверх.