Мэри Бёртон - Последний ход

Когда Шерри за несколько дней до подписания окончательного соглашения о разводе объявила о переезде, родственники, друзья и товарищи по работе ожидали, что Мазур останется в Чикаго и будет при первой возможности навещать дочь. Никто не мог представить, что он откажется от работы, от пенсии и от родных. Однако у него остался только один ребенок, и он не мог допустить, чтобы дочь у него отобрали…

Хрустя штиблетами по гравию, Мазур направился к желтой ленте, которой было обозначено место преступления, и дежурившему у нее полицейскому в форме. На противоположной стороне шоссе уже стояли несколько фургонов съемочных групп телевидения, корреспонденты вещали перед камерами в прямом эфире.

Мазур прошел за оцепление, кивнув полицейскому, фамилия которого, судя по нашивке на груди, была Джерико.

– Нет ничего хуже, чем работать в День благодарения, – пробормотал он.

За год каждому полицейскому приходится работать в некоторые праздники, но поскольку Мазур теперь как новенький стоял на самой нижней ступени иерархической лестницы, он вынужден был работать во все. Это означало, что праздник для него сводился лишь к пятиминутной встрече с дочерью по пути к месту очередной поножовщины.

Смерив его взглядом, полицейский пожал плечами, очевидно, не испытывая ни малейшего желания вступать в разговор с чужаком, своим появлением отнявшим место в убойном отделе у кого-то из здешних ребят.

– Что поделаешь…

Мазур сделал то, что получалось у него лучше всего, когда он был в ярости. Он улыбнулся.

– Будем надеяться, на Рождество нам дадут отдохнуть. Лично я хочу на Новый год побыть дома.

– Точно.

Улыбка Мазура исчезла, как только он достал из кармана латексные перчатки и натянул их на руки.

– Кто прибыл на место первым?

– Я. С трех ночи тут. Ответил на звонок мужа жертвы.

– Откуда муж узнал, что искать ее нужно здесь? – спросил Мазур.

– Она ему позвонила. Сказала, что у нее сломалась машина. Успела назвать последний съезд с шоссе, мимо которого проехала, после чего ее телефон отключился. – Полицейский сверился с записной книжкой. – Муж жертвы – Мартин Санчес. Он говорит, что это его жена, Глория Санчес.

– Постойте, эту фамилию я уже слышал…

– У них с мужем четыре автосалона. Она постоянно появляется в рекламе. Именует себя «Королевой автомобилей». Все время придумывает какие-нибудь хлесткие слоганы.

Эти слова вызвали у Мазура в памяти образ жгучей брюнетки в красном блестящем платье со скипетром в руке, фальшиво распевающей о Рождестве в июле.

– Где муж?

– Сидит в патрульной машине.

Оглянувшись на белый с черным «Крайслер», Мазур увидел силуэт сидящего сзади мужчины, уронившего лицо в руки.

– Хорошо. Я сейчас к нему подойду. Были проблемы с тем, чтобы обеспечить неприкосновенность места преступления?

Джерико оглянулся на противоположную сторону шоссе.

– Пара журналистов пытались пролезть под лентой, но мы их шуганули.

I‑35, или просто «автострада» и «трасса» для жителей Техаса, тянется на север и на юг, простираясь на тысячу пятьсот миль от техасского Ларедо до самой Миннесоты. Автострада славится своими высокими скоростями и обилием аварий. За последние пару месяцев Мазур несколько раз выезжал на место гибели на шоссе, но это были несчастные случаи.

– Как она умерла? – спросил детектив.

– Застрелена в упор в грудь.

Мазур окинул взглядом бескрайний горизонт оранжево‑бурой почвы и чахлых деревьев. В нескольких милях дальше по шоссе была заправка с магазином и парой заведений быстрого питания, однако на этом отрезке пути жертва была предоставлена сама себе.

– Наихудшее место для поломки, – пробормотал Мазур, не обращаясь ни к кому конкретно, и повернулся к Джерико. – Кто занимается экспертизой?

– Дженни Калхун. Она здесь уже два часа.

Знакомое имя. Дружелюбная, насколько помнил Мазур. Это хорошо. За сегодняшний день с него уже достаточно агрессивно-пассивного вздора.

– Когда вы сюда приехали, здесь больше никого не было?

– Только машина мужа.

– Глория Санчес ехала вон в том белом седане?

Не та машина, которую можно ожидать от владельца автосалона.

– Да.

– Спасибо, Джерико. И в следующий раз будьте менее словоохотливы.

Пока его длинные ноги пожирали расстояние в двадцать шагов до белого седана и Калхун, Мазур заметил, что правое заднее колесо полностью спущено. Никаких других видимых повреждений машины не было.

Экспертом-криминалистом была высокая стройная женщина со светлыми волосами, заколотыми в высокий пучок. За эти несколько месяцев Мазуру уже пару раз приходилось работать вместе с Калхун, и он пришел к выводу, что она делает свое дело добросовестно.