Чарльз Линт - Блуждающие огни

- Ты не хочешь поговорить со мной? - спрашивает она.

- А что я могу сказать?

- Расскажи, что у тебя на сердце. Я здесь, чтобы тебя выслушать. Но если ты предпочитаешь, чтобы я ушла, я могу уйти, только мне не хочется.

- Я…

Слова снова застряли у меня в горле. Я перевела дыхание и начала по новой.

- По-моему, я не слишком-то счастлива, - сказала я.

Анжела ничего не ответила, но подбадривающе кивнула.

- Это… Я ведь не сказала вам, зачем я приходила в тот раз… Ну, насчет школы, работы и всего прочего. Вы, наверно, просто подумали, что вам все же удалось переломить меня, правда?

Анжела покачала головой:

- Я не ставила перед собой такой цели. Я сижу в конторе для всех, кто во мне нуждается.

- Ну ладно, а со мной вот что было. Вы помните тот день, когда умерла Маргарет Грирсон?

Анжела кивнула.

- Мы с ней получали письма в одном и том же почтовом отделении, - стала рассказывать я. - И накануне того дня, когда ее убили, я достала из своего ящика письмо, в нем меня предупреждали, чтобы я была осторожней, так как против меня задумали что-то нехорошее, я всю ночь паниковала, а когда наступило утро и ничего не случилось, у меня как гора с плеч свалилась. Ведь что сталось бы с Томми и с собаками, если бы со мной что-нибудь стряслось, понимаете?

- А при чем тут Маргарет Грирсон? - спросила Анжела.

- Записка, которую я получила, была адресована «Маргарет», написали только имя и ничего больше. Я решила, что записка прислана мне, но, наверно, тот, кто послал ее, перепутал ящики, и записка попала не к Грирсон, а ко мне.

- Но я все-таки не понимаю, что…

Я не могла поверить, что Анжела не понимает.

- Маргарет Грирсон была важная персона, - стала объяснять я. - Она возглавляла клинику для больных СПИДом, она служила людям. Была не мне чета.

- Да, но…

- Я - никто, - продолжала я. - Умереть следовало мне. Но так не получилось, и тогда я подумала: что ж, надо бы сделать что-то с собой, со своей жизнью, понимаете? Пусть то, что я осталась жива, получит хоть какой-то смысл. Но мне это не удалось. Я нашла нормальную работу, нормальное жилье. Я снова стала ходить в школу, а мне кажется, что это происходит с кем-то другим. То, что было для меня самым важным, - Томми и собаки, - теперь словно перестало быть частью моей жизни.

Я вспомнила, о чем спрашивал меня призрак Ширли, и добавила:

- Может быть, это эгоистично, но я считаю, что милосердие должно начинаться с дома, пони-Брошенные и забытые маете? Что я могу сделать для других людей, если сама чувствую себя несчастной?

- Надо было прийти ко мне, - говорит Анжела.

Я качаю головой.

- И что сказать? Выйдет, что я просто ною. В двух кварталах от нас люди умирают с голоду, а меня, видите ли, беспокоит, счастлива я или нет. Все, что надо, я делаю - содержу семью, даю им крышу над головой, я уверена, что им хватает еды. Вроде бы что еще нужно, правда? Но так не получается. У меня такое чувство, что нет самого главного. Раньше мне всегда хватало времени для Томми и собак, а теперь я то тут минутку урву, то там… - У меня перехватило горло: я вспомнила, какой печальный у них у всех был вид, когда я сегодня уходила из дома, будто я покидала их не на вечер, а навсегда. У меня от этого сердце разрывается, но как объяснить это тем, кто не в состоянии понять?

- Мы что-нибудь придумаем, - говорит Анжела. - Еще не поздно.

- Что, например?

- Не знаю, - улыбается она. - Просто надо как следует подумать, видно, мы раньше что-то упустили. Постарайся быть со мной пооткровен-ней, расскажи, что ты чувствуешь на самом деле, а то ты говоришь только о том, что, по-твоему, я хочу услышать.

- Это так заметно?

- Давай предположим, что у меня есть внутренний детектор.

Мы долго ничего не говорим, я думаю о том, что она сказала. Интересно, можно ли и правда что-нибудь придумать? Я не хочу никаких поблажек от моих благотворителей, ведь я теперь от них как-то завишу. Я всегда сама зарабатывала себе на жизнь, но я понимаю, что надо что-то изменить, иначе то немногое, чего мне удалось добиться, развалится на части.

У меня перед глазами стоит картина, которую я не в силах забыть, - тоска во взгляде Томми, он смотрит, как я выхожу за дверь. И я знаю, я должна что-то сделать. Должна найти выход и удержать то хорошее, что было у нас в прошлом, да при этом еще и обеспечить нам достойное существование.

Я запускаю руку в карман и нащупываю купленный сегодня билет на автобус.

«Быть пооткровенней? - думаю я, глядя на Анжелу. - Интересно, что скажет ее детектор вранья, если я поведаю ей о Ширли?»