Виталий Гладкий - Окаянный талант

– Экий ты… – Беляй сокрушенно махнул рукой.

«Наверное, хотел назвать меня болваном», – мысленно рассмеялся Олег. Похоже, старику медная ступка казалась чем-то вроде волшебной лампы Аладдина.

Беляй сердито схватил ступку со стола и вернул ее обратно в туесок. Когда его темная, будто обожженная на костре, рука вынырнула из глубины туеска, в ней что-то блеснуло.

– А что теперь скажешь? – Беляй победоносно улыбался щербатым ртом.

Монета, которую он передал Олегу, была золотым червонцем Петра I выпуска 1706 года. Она великолепно сохранилась – словно совсем недавно вышла из-под чекана. Видимо, червонец припрятали в виде клада сразу после того, как золотой кругляшек покинул монетный двор.

– Здорово! – Олег тер монету между пальцами, словно не веря в ее реальность. – Это раритет. Радуйтесь, вы богатый человек. За нее могут дать столько тугриков, что вам хватит еще на одну жизнь.

– А пошто мне вторая жизнь? Мне и одной вполне достаточно.

– Это… из озера?

– Хе-хе… Любопытный ты, паря. Поди, хошь немного поправить свои денежные дела?

– Я любопытный, а вы догадливый. Действительно, богатством я не страдаю. И если мне упадет в руки что-то наподобие этого червонца, то отказываться не стану.

– В этом-то и вся беда… – Беляй поскучнел, нахмурился. – Эх, люди-человеки… Все вам мало. Вот мне бы твой талант… я бы жил и радовался каждому дню. Быть отмеченным особым знаком свыше – это ли не клад? Смекай.

– Да уж… смекаю… – У Олега тоже испортилось настроение. – Вашими бы устами да мед пить. Жизнь гораздо сложнее неких моральных установок. Может, все ее искушения и происходят от нечистого, но больно уж они сладостны. Как устоять?

– Ежели внутри нет стержня – не устоишь. И то верно – праведником могеть быть не всякой. А касаемо богатства, так ить человек сам по себе великая ценность.

– Наверное. Спорить не буду. – Олег остро посмотрел на Беляя, немного поколебался, но все-таки высказал мысль, которая мучила его весь вечер: – Что-то я вас не пойму. С какой это стати вы так раскрываетесь перед незнакомым человеком? Рассказываете о кладах, показываете очень ценную монету… Вы не боитесь, что я могу вас ограбить?

– Хе-хе… Паря, я так долго живу, и так много видел в своей жизни, что мне ужо ничего ить не страшно. Но ты прав, тут я допустил промашку… – Беляй, хитро улыбаясь, взял монету и пошел к выходу. – Пойдем, касатик…

Недоумевающий Олег потопал вслед за ним. Так гуськом они и подошли к деревенскому колодцу. Солнце уже спряталось за горизонт, но вечерние сумерки были ясны и прозрачны.

– Слушай, – сказал Беляй, поднял руку с червонцем над срубом… и разжал ладонь!

– Что вы делаете?! – вскричал Олег.

– Говорю тебе – слушай. И помолчи.

Насчет молчания Беляй мог бы художника и не предупреждать. Олега на какое-то время переклинило. Он лишь зевал широко открытым ртом, пораженный до глубины души поступком «лешего». Бросить воистину бесценную золотую монету в колодец!

Звук падения монеты почему-то запаздывал. Наконец внизу тихо булькнуло. Олег с недоумением посмотрел на Беляя. Старик был очень серьезен.

– Энто чтобы не смушшать тебя, – предельно просто объяснил он свой поступок. – Человек ты порядочный, сразу видно, но блазнить неокрепшую душу – грех.

– Ваша монета – вам и решать, как с ней поступить, – сделав над собой усилие, ответил Олег. – Но почему она так долго падала? Колодец вроде не очень глубокий.

– А, заметил… Молодца. Сие есть великая тайна. Никто не ведает.

– Неужто не пытались разгадать? – машинально спросил Олег, который в этот момент думал: «Верить – не верить… Бред какой-то…»

– Почему не пытались? Пытались, а как же. Были такие смельчаки. Тока опосля первой же попытки слазать в колодец некоторые ума лишились, а особо удачливые – поседели. Так-то.

– Разве они ничего не рассказывали?

– Хе-хе… Эх, паря. Говорю же тебе – больными становились. Что могеть сказать слабый на голову?

– А другие – те, что стали всего лишь седыми?

– Они все позабыли. Чудеса…

– Но ведь колодец нужно время от времени чистить. Не так ли?

– Так.

– И что?

– Ничего. Энтот колодец чистить не нужно. Он бездонный. Как-то пытались измерить его глубину, веревки не хватило. На том и успокоились.

– И все же, кто-то ведь его копал.

– А как же, копали. Хе-хе…

– Кто и когда?

– Ну, насчет когда – никто не помнит. А вот кто… – Беляй нагнулся к Олегу и прошептал: – Бают, что сам Дедко…