Пол Дж. Тремблей - Голова, полная призраков

– Б?

– Нет, не Б. Иногда хорошо, если тебе грустно, Мерри. Не забывай это.

Марджори не повторила пропущенную букву, а перешла к новой. Новая буква состояла из двух медленных завитков, нисходящих по всей спине, и одной резкой горизонтальной черты, которая соединила их.

– В .

– Да. Странно, но я даже знаю слова к песне.

– О. Пропой мне. – Я попросила спеть песню со словами, зная, что именно этой просьбы она и ждет. Услышать слова мне не хотелось. Я боялась, что песня окажется про сестру, крадущую язык у другой.

– Не хочется петь со словами. Мне больше нравится напевать ее.

– С.

– Слова пусть останутся при мне.

– К.

– Да они тебе и не понравятся. – Она прекратила писать на спине. – Продолжу напевать. Может быть, напою тебе, пока ты спишь.

– Марджори!

Она засмеялась и пощекотала мне подмышки. Но я не захихикала, вместо этого я пронзительно пискнула и коротко фыркнула.

– Прекрати!

– Сиди на месте. Не двигайся. – Она напевала песню, поднимаясь на диване. Я подпрыгивала на диванной подушке, пока Марджори искала равновесие. Она качалась над моей головой, будто попавшая в ураган ива. Я ощущала все бремя песни. Минор выдавливал воздух у меня из груди.

Марджори подпрыгнула и перелетела над моей головой. Ее тень промелькнула надо мной. Я сгруппировалась и откатилась к спинке дивана. Марджори со стуком приземлилась. Колени ее подкосились, она едва не вылетела в окно.

Откуда-то из-под нас послышался крик папы:

– Черт, что это было?

Марджори проговорила:

– Надо поработать над приземлением. Без ученья нет уменья, так говорят? – Она ущипнула меня за живот и затем убежала из террасы к себе в спальню.

– Хватит! – крикнула я ей в спину.

Марджори продолжала напевать песню уже у себя. А я все сидела, слушала и потом начала повторять за ней ту простую, но душераздирающую мелодию. Моя нога болталась в одном из последних затухающих лучей солнца. Я задумалась, смогу ли я напевать песню, если у меня не будет языка. Я пришла к выводу, что смогу.

В нашем телешоу следующий эпизод был представлен как инсценировка, а также предпоследнее свидетельство одержимости Марджори каким-то злым духом. Инсценировка прямолинейная и, без всякого сомнения, эффектная, со сбивающей с толку резкой сменой кадров, зловещим – может быть, слегка чересчур зловещим – закадровым голосом, довольно низкокачественными, насколько я могу судить, компьютерными эффектами и искаженным/усиленным оцифрованным звуком.

В сцене актерская семья Барретт сидит в гостиной и смотрит «В поисках йети» [16] Американский телесериал на канале Animal Planet (оригинальное название – Finding Bigfoot). . Все собравшиеся в комнате с энтузиазмом наблюдают за тем, как псевдоученый бросает клич йети посреди освещенного камерами ночного видения леса. Актриса-мама (простушка с россыпью веснушек на лице, но очень симпатичная, даже по телевизионным меркам) и актер-папа (слишком грузный и старый, чтобы быть нашим папой, с местами неровной бородой, выжженной как лужайка летом) сидят рядышком на диване. Оба одеты в рубашки на пуговицах и штаны из немнущейся ткани. Оба ребенка Барреттов лежат на полу, на животе, подперев щеки кулачками, болтая ногами в воздухе и стуча пятками. Достойная Нормана Роквелла [17] Американский художник и иллюстратор, прославившийся своими сентиментальными картинами жизни в США. сцена семейной идиллии в новом тысячелетии резко прерывается, когда актер-папа спрашивает: «Что сегодня было в школе?». Налетевший вслед за этим ураган не ограничивается гостиной, но проносится через весь дом и завершается кульминацией в спальне Марджори.

На самом деле все было абсолютно не так, хотя я готова признать, что в свое время была помешана на шоу «В поисках йети» и настаивала, чтобы вся семья смотрела его со мной. Просмотры сопровождались шутливыми спорами между мной и папой по поводу существования йети в реальности. Я верила в то, что йети существуют, он – нет. Негласным правилом наших постоянных дебатов была невозможность для какой-либо стороны изменить позицию. Я яростно отстаивала свою убежденность по поводу реальности мифического существа и чуть ли не отплевывалась от любых заявлений об обратном. Я знаю, что папе нравились наши обмены колкостями, при этом он всегда оставался спокойным и разумным в своем научном подходе к спору. Прибегая к сократовскому методу разоблачения йети, он задавал мне вопросы, ожидая, что я рано или поздно сама осознаю правду. Его излюбленный вопрос, который он часто задавал, после того как я прорывалась через аргументы, касающиеся плотности населения, эволюции и устойчивости экосистемы, – почему же никто до сих пор не находил мертвого йети? Мой ответ был: так йети же хоронят своих в священных, тайных местах. Это же элементарно, папа.