Анатолий Зиновченков - Жатва… Внутри тебя…

Пару раз он пытался выйти, что бы лично посмотреть этот мир, но каждый раз очень вежливая стража с обнаженными мечами провожала его обратно в его комнату, а может, его камеру, судя по запрету на передвижения. Еду ему приносила Сеола, которая беспрепятственно могла передвигаться по всему замку.

Чтобы не было скучно, Накато рассказывал веселые истории из своей жизни, частенько присваивая себе услышанные где-то чужие подвиги. Девушка с открытым ртом слушала похождения своего героя, заливисто хохотала там, где нужно, делала задумчивое лицо, если рассказ касался его профессии, и обижалась, когда он рассказывал про своих бывших, ссылаясь на ревность. Все это умиляло Накато, и он был счастлив, как та птичка в золотой клетке.

А потом он узнал, что есть и еще герои. А вскоре ему дали денег и выпустили на волю. Позже был странный суд, на котором явно оклеветали одного из героев и выгнали из города, лишив всех регалий. Все это было очень странно. И только Сеола была с ним, как прежде вместе, его Сеола.

Теперь он мог выходить в город. У него было золото, и Накато пустился во все тяжкие. Будучи бедным в прошлой жизни, сейчас он по полной вкушал прелести богатства. Сперва они вместе ходили по различным увеселительным местам, но затем Сеола приболела и стала отказываться, но не разрешала Накато сидеть дома вместе с ней и грустить. Красавчик бармен- программист в прошлом, и здесь имел успех у женщин. Поэтому он и сам не заметил, как стал изменять своей возлюбленной. Сперва его мучила совесть, и он даже хотел покаяться и все рассказать Сеоле, потом передумал, дав себе обещание так больше не делать, и в первый же свободный вечер нарушив его с двумя местными проститутками сразу.

Вот и сегодня он проснулся после знатной попойки, кончившейся оргией в каком-то кабаке. Как он оказался дома, память категорически стерла.

«Ну все. Пора заканчивать», – думал Накато. Опустив ноги на холодный пол он медленно встал. Голова все же немного гудела. Нужно принять душ.

Этот домик он снял совсем недавно, отдав за него приличную сумму из полученных золотых, так он хотел загладить угрызения совести, мучавшие его за измены Сеоле.

– Милая, я иду в душ, – сказал он, проходя мимо обеденной комнаты, но ответа не было, – милая, где ты?

Мужчина взволнованно пошел искать девушку. Зайдя на кухню, он увидел лежащую без сознания Сеолу. Девушка была бледна и слабо дышала.

– Милая, милая, очнись, – отчаянно кричал Накато, – что с тобой? прошу очнись… не оставляй меня… я так виноват…

– В чем ты виноват? – слабым голосом спросила Сеола.

– Ты очнулась… о, боже как я испугался…

– Я просто потеряла сознание, Накато, это бывает в моем положении. Так в чем ты виноват передо мной?

– Виноват… я виноват, – начал заикаться программист, – я не уделял тебе должного внимания и оставлял одну дома, вот ты и заболела.

– Не переживай, мой родной, я не больна, – устало сказала Сеола.

– Как я рад этому! Не больна? Тогда что с тобой?

– Я беременна, Накато…

– — – — – — – — – — – — – —

Наступил день. Чувствовал я себя вполне хорошо. Рука почти не болела, отек уменьшился, пальцы снова работали. Конечно, присутствовала слабость, но онемение почти прошло. Даже ранки подзатянулись и покрылись корочками. Лихорадка осталась в прошлом. У меня была вода и еда, а так же целый день впереди, чтобы попытаться найти хоть какие-то ответы на целый ворох вопросов.

И прежде всего нужно решить: оставаться здесь или идти дальше, а если оставаться, то на долго ли? А если иди, то далеко ли? Философия выбора. Обдумав все за и против, я решил задержаться.

А дверь я не зря запирал на ночь, крабов моих кто-то съел, да и самка псевдокрокодила была без одной ноги, какой-то зверь отгрыз ее выше колена.

Нужно избавляться от трупов. За домом я нашел топор и пару лопат. Выбрав место, где на мой взгляд меньше корней и земля мягче, я стал копать могилу. На глубине метра я уже проклинал свою затею, надо было сжечь их к чертовой матери. И всего делов. Желание отдать дань умершим растаяло с первой лопнувшей мозолью на ладони. Ну все, достаточно, я и так переборщил. Теперь еще притащить вас сюда. Я смотрел на женскую особь без ноги и размышлял, за что ее взять, чтобы нести. Левая рука как назло разнылась от ранней нагрузки.