Алекс Франц - Криповые истории. Сборник рассказов

– Раз уж Вы готовы на такие жертвы … – улыбаясь, протянул Семён Аркадьевич, – Тогда я согласен. Я думал за хлебушком сходить, за гречкой еще … – начал оглашать планируемый список покупок мой сосед.

Я слушал его, не перебивая, стараясь запомнить всё. Список оказался не большим, но мне было важно не забыть что-либо из того, что требовалось этому пожилому человеку. Уложив в своей голове все продукты, я ненадолго попрощался с Семёном Аркадьевичем.

По пути в магазин мои мысли витали вокруг произошедшей ситуации и вокруг этого самого дедушки. По нему было видно, что человек одинок и уже с трудом может заботиться о самом себе. Мне-то легко спуститься пешочком с десятого этажа, а вот для сухонького старичка это непосильная задача. Даже как-то горько и обидно стало за него.

У меня в памяти всплыл один случай, произошедший еще в моем родном городе. Тогда в нескольких многоэтажных домах перестали работать лифты. Причину их отключения я и не знал, но вот то, что пожилые люди несколько дней не имели возможности спуститься из своих квартир в аптеку или магазин – отложилось в памяти. В тот раз неравнодушные люди помогали, кто чем мог: кто–то покупал продукты и лекарства, и разносил по застрявшим в своих квартирах людям, кто просто покупал все необходимое, и передавал с теми, кто мог без дискомфорта подняться на верхние этажи. Так продолжалось больше недели, если мне не изменяет память. Но люди сплотились в желании помочь ближним, хоть и малознакомым людям. Про эту ситуацию даже показывали репортаж на местном телеканале.

Путь в магазин в зимних условиях оказался не из легких – то и дело ноги разъезжались на льду, что вполне могло привести меня прямиком в травматологию. Но чудом обошлось.

Весь процесс шопинга занял у меня от силы десять минут, что было меньше того времени, которое ушло на сам путь к магазину. Возвращаясь обратно с покупками, я вновь думал о том, что Семён Аркадьевич мог и не дойти до магазина, банально получив травму на скользком тротуаре.

«Почему я раньше не обращал внимания на своего соседа? Ведь он живет всего в нескольких метрах от меня … », – грызло меня чувство вины перед пожилым, явно одиноким, человеком, которого я и не знал по большому счету.

Я вернулся на свой этаж, изрядно запыхавшись, хотя на физическую форму жаловаться мне не приходилось. Дверь в квартиру Семена Аркадьевича была слегка приоткрыта, указывая на то, что сосед ожидает меня. Я всё равно нажал на клавишу дверного звонка, желая уведомить хозяина квартиры о своём возвращении.

– Игорь, заходите! Открыто! – донеслось из-за двери.

Я вошел внутрь, закрыв за собой входную дверь. Жилье моего соседа оказалось весьма чистым, отчего я невольно удивился. Не мог я ожидать от старичка такой чистоты. Даже у меня в квартире временами мог образоваться «творческий» беспорядок, хоть я и молодой. А пожилой человек настолько аккуратен в быту, что ни единой пылинки мой взгляд уловить не смог. «Мда…Стыдно должно быть, Игорёк…Дедушка – то, вон какой порядок поддерживает, а ты и посуду временами ленишься помыть – откладываешь на потом. Лентяй!» – мысленно отругал я сам себя.

В это время Семён Аркадьевич вышел из комнаты и направился ко мне в прихожую – встретить нерадивого гостя.

– Вы так быстро, Игорь… Замерзли, небось, жутко? Сейчас будем чай пить… Еще не хватало, чтобы Вы по моей милости простыли… – принялся хлопотать Семён Аркадьевич. Неведомо откуда он достал пару тапочек и протянул мне.

Вскоре мы уже сидели на крохотной, но уютной кухне за столом, попивая горячий чай. Мой сосед оказался прав – горячий, ароматный напиток согрел меня озябшего.

–Игорь, ну, правда же – не нужно было покупать мне сверх того, что я просил … – смущаясь, проговорил дедушка…

Я не знал, что ответить на это. Возможно, старик, сидящий напротив меня и был прав, но… Находясь в магазине, я почувствовал душевный порыв сделать хоть что-то хорошее для этого человека. Да, может я и неправильно применил этот порыв, хватая с полок магазина некоторые продукты, которые, в моём понимании, сосед не мог себе позволить, и складывая их в корзину, но мне захотелось порадовать старика. В нем я видел отражение своих бабушек и дедушек, с которыми, к сожалению, уже не мог вот так же сидеть и пить чай, ведя обычные разговоры. Не было уже их в живых.

Но я не мог сказать об этом соседу – просто было неловко и я в какой-то мере стеснялся проявления этих человеческих чувств и эмоций, которые нашли выход на персоне моего же соседа.