Элизабет Хиткот - В ловушке

Том, когда напивался, был хуже Кармен – ведь она никогда не становилась агрессивной. Кармен закрыла глаза и постаралась вспомнить тот вечер в Брикстоне. Теперь она явственно увидела Тома в костюме и черном шерстяном пальто, идущего к ней через вокзал. В нем что-то изменилось – видимо, из-за выпивки, в глазах появилось выражение тяжелой, затаенной жестокости. Кармен испытывала неловкость с самого начала той встречи.

Она снова отчетливо представила тот вечер. Они скоро опьянели – Том добавил к ранее выпитому, а Киран всегда пьянел быстро. Впрочем, Кармен тоже не отстала, пытаясь с помощью алкоголя справиться с неловкостью и смущением.

Она вспомнила, как они шли под сводами пешеходного туннеля, и голос что-то кричавшего за ее спиной мужчины. Она тогда сильно испугалась – и не того человека, а самой ситуации, возникшего напряжения. В оранжевом свете туннеля она крепко схватила Тома за руку и прижалась к нему. Зачем? Ради удобства? Или для того, чтобы остановить его, не дать сделать что-то непоправимое? Но где находился Киран? Его не было, он как будто испарился. Остался только Том и она, вцепившаяся в его руку. Почему Киран не помог ей?

Говорят: такие воспоминания часто возникают как замедленная съемка, но у Кармен все было наоборот. Вот она держит Тома за руку, в следующее мгновение – уже стоит одна, тот парень лежит на земле, а Том, наклонившись над ним, молотит его по голове кулаками.

Неподвижно лежащее тело, лицо залито кровью.

В следующий момент Том и Киран подхватывают ее под руки с двух сторон и быстро ведут по пешеходному туннелю. Она хочет остановиться, вызвать «Скорую помощь», но они с двух сторон гудят ей в уши: «Нет, Кармен, быстро иди вперед и не оглядывайся».

Кармен села на постели. Одно дело – говорить о насилии, рассказывать истории о том, как кто-то избил человека, и совсем другое – видеть произвол непосредственно. Это было ужасно и страшно, выбивало из нормальной колеи, не давало спокойно жить. Киран сказал, что Том склонен к насилию. Неужели он прав?

Нет, с этим надо немедленно покончить. Ей нужно выйти из дома, увидеться с надежным человеком, все ему рассказать и привести в порядок свои мысли и чувства. Но с кем она может поговорить утром в понедельник? Кэт, как и собиралась, вышла на работу.

Однако такой человек все же был. Кармен закрыла старый ноутбук, засунула его в ящик, села на велосипед и поехала в Пенге, к матери.

Кармен вошла в дом тихо, без звонка: в отношениях с Люцией такие формальности являлись излишними – все же это до сих пор был и ее, Кармен, дом. Мать сидела за кухонным столом и смотрела ток-шоу, посвященное влиянию порнографии на общество.

– Я тебе звонила, – сказала мать, когда Кармен наклонилась, чтобы поцеловать ее и погладить по голове.

– Да, я знаю, но решила не перезванивать, а просто приехать и повидать тебя.

Люция встала, чтобы приготовить кофе в старомодном кофейнике.

– Ты видела это? – спросила она, кивнув в сторону экрана, на котором появилась довольно пикантная сцена.

– Это ужасно. Зачем ты такое смотришь? – Кармен поискала глазами пульт, чтобы выключить телевизор.

– Мужчины подобны животным. Ты видела, на что это похоже? Если мы не примем охранительные законы, то все закончится бог знает чем.

– Не все мужчины такие.

Ответ не убедил Люцию.

– Мужчины делают все, что хотят, и не надо убаюкивать себя иллюзиями, что мы можем как-то контролировать их поведение.

Люция не любила мужчин. Она не хотела о них слышать, после того как отец Кармен оставил семью, когда дочери было десять лет.

Шлепанцы шаркали по линолеуму в такт шагам матери, которая ходила по кухне и безостановочно что-то говорила. Она была в пеньюаре, и это являлось нехорошим знаком. Люция в начале года вышла на пенсию, оставив работу администратора в муниципалитете, и Кармен опасалась, что мать не справится с этой переменой и впадет в депрессию.

Они сели за столик. Кармен сидела здесь тысячи раз за прошедшие годы. Люция налила черный кофе в две чашки.

– Как прошла свадьба?

– Хорошо. Нет, в самом деле хорошо. Мы прекрасно провели выходные.

– Как Том?

– Отлично.

– Как дети? Они были на свадьбе?

– Был только Джейк. Мэрси еще мала, а Мэл решила покапризничать.

– Я очень беспокоюсь за эту девочку, – сказала Люция. – Думаю, она сильно переживает.

– Мэл еще подросток, мама, – возразила Кармен.

– Нет, с ней не все в порядке, но в этом нет ничего удивительного, если вспомнить, что произошло. Но такова жизнь – случилось то, что случилось. Другие же справляются. Как мальчик?