Мария Куприянова - Тот самый шаг

Воздух наполнил кислый запах рвоты, который быстро перебил приторные сладкие ноты крови, отчего Мастер мгновенно очнулся и с отвращением уставился на испачканное лицо девушки. Прошипев сквозь плотно сжатые зубы что-то, отдаленно напоминающее ругательство, мужчина резко схватил со столика мокрую тряпку, которой он протирал каталку, и небрежными движениями грубо вытер ей рот.

–СлАбо– зло прохрипел он– Как я понимаю, на сегодня ты больше не выдержишь. Это слабо. Привыкай– нужно терпеть больше. Гораздо больше!

В его руках незаметно оказалась изогнутая хирургическая игла с уже вставленной ниткой. Не давая Касе возможности опомниться или осознать происходящее, Мастер быстро и уверенно проткнул иглой края раны, делая первый стежок. От новых болевых ощущений девушку буквально подбросило. Она громко вскрикнула и, к своему облегчению, наконец соскользнула в спасительную темноту обморока.

Создание вернулось к ней вместе с нестерпимым жаром в пульсирующей болью ране на ноге и знакомым ощущением поднимающейся температуры. Вместе с сознанием вернулась память и понимание происходящего. Она обнаружила себя в комнате, лежащей на своем деревянном топчане, свернувшейся в жалобный комочек. Ее мучителя рядом уже небыло. На бедре влажным лоскутом белела повязка. Нога снова оказалась прикована к стене. Обо всем произошедшем напоминала металлическая каталка, стоявшая все там же-напротив ее топчана в центре камеры, залитая ее кровью вперемешку с рвотными массами.

Отчаяние, боль и страх накрыли Касю с головой. Она протяжно, по звериному завыла и разразилась слезами.

–За что?!– плакала она, понимая, что задает вопрос в пустоту.

Бога в этом мире небыло. А если и был, то ему явно была безразлична ее судьба. Постепенно рыдания стихли и переросли в едва– слышные всхлипы. В этот момент дверь в ее темницу открылась и снова вошел Мастер. Не говоря ни слова, он подошел к Касе, взял ее левую руку и уверенным движением наложил жгут повыше локтя. Девушка в недоумении замерла, не поворачивая голову в его сторону, когда ощутила укол и почувствовала, как потекло по вене горячее пламя. От удивления она широко распахнула глаза и попыталась повернуться.

–Тише! Повредишь вену, дура!– одернул ее мужчина, уже зажимая ваткой место прокола и аккуратно вынимая иглу.

–Очнешься– уберешь за собой. Здесь все заляпано и жутко воняет – холодно и твердо произнес он.

Кася молчала. Мгновение он неотрывно смотрел на нее сверху вниз, потом, не дождавшись ответа, вышел. Девушка судорожно вздохнула, только сейчас осознав, что все это время задерживала дыхание. Какие-то странные ощущения в организме заставили ее недоуменно прислушаться к себе. Последние мысли, которые более-менее четко осознала девушка, были: «Надо же, обычные шприцы, вроде… А говорил, что обезболивающее не дают…» А потом стены неожиданно сомкнулись над ее головой, тело наполнилось невесомостью, комната озарилась ярким, почти божественным сиянием и мерцающий бронзовый ветер унес ее в далекий мир без снов, страха и боли.

Глава 13

Кася обреченно наблюдала за очередными приготовлениями Мастера. Сколько раз она уже почти умирала от боли на этой каталке? Пять? Шесть?

«Наверное восемь. Если считать по заштопанным ранам»– устало подумала девушка– «Хотя, было же и по несколько разрезов за один раз. Бок и грудь в один день резал. И Правое плечо и шею…»– зачем-то принялась пересчитывать она.

Ад. Потом пара дней передышки, перевязки, уколы, странная эйфория и снова ад. «Сколько я уже здесь?»– с испугом было подумала она и тут же поняла, что ей уже все равно.

Пытки становились все изощреннее, все продолжительнее. Теперь Мастер мог резать ее часами, дожидаясь, пока от боли девушка потеряет сознание и вновь придет в себя, чтобы продолжить выгибаться в агонии под его ножами. Его возбуждение неизменно достигало своего предела и теперь, чтобы зашить рану, требовалось гораздо больше, чем пара стежков. Судя по всему, однако, медицина не была его сильной стороной. Швы были наложены неаккуратно. Некоторые несколько раз расходились и приходилось накладывать их заново. Раны воспалялись, две даже гноились. Касю била лихорадка. Постоянная боль и дезориентация в пространстве сводили с ума. Она просто жила и боялась. Боялась его визитов, боялась этой холодной железной каталки… и еще больше боялась, что он не придет. Потому что тогда ее тело сведет судорогой, кости начнут ломаться изнутри, ее накроет волной огня и по венам потечет битое стекло. Такое случилось несколько дней назад. Неизвестные дела задержали ее тюремщика и он пришел чуть позже обычного. Картина, которую он застал, казалось, испугала даже его. Кася каталась по полу, завывая и скуля. Она билась головой о пол, заламывала руки и выгибалась. Раздирала пальцы в кровь, впиваясь ими в каменную кладку пола. Ее разрывало на части, выворачивало наизнанку, внутренностями наружу, сжигало изнутри адским огнем. Она мучительно умирала и, даже уже, с нетерпением ждала своего конца, который обещал избавить ее от нестерпимой агонии. И лишь когда Мастер, не без труда, прижал ее всем своим весом к полу и вколол очередную дозу препарата, боль отступила и она снова смогла дышать.