Мария Куприянова - Тот самый шаг

Кася терпеливо ждала, пока мужчина отсмеется, неловко переминаясь с ноги на ногу босиком на каменном полу. Наконец Мастер успокоился, выдохнул и потрясенно покачал головой. Кася гордо вздернула нос:

– Я не дура и понимаю, что одними сказками дело не обойдется. Я взрослая девочка и, думаю, смогу справиться самостоятельно с интимными предпочтениями моего нового владельца. Но если и в этом вопросе есть неожиданные моменты– то я готова обсудить и их тоже! Я же не хочу, чтобы хозяин разочаровался в своей новой игрушке!– язвительно закончила она.

По мере ее монолога, лицо мужчины приобретало все более злое выражение. Наконец, Мастер жестко усмехнулся уголком рта:

– Игрушка, говоришь? И зачем же, по твоему, нашим аристократам такие игрушки? Есть версии? Ну, смелее!

– Ну– Кася смущенно замялась– как я уже сказала, развлечение, какое-никакое… и секс, конечно…

– Еда, Касорина!– перебив ее вдруг зло прокричал он– Люди из твоего мира крайне редки и очень высоко ценятся, потому что вы– де-ли-ка-тес!

Воцарилась леденящая тишина. Кася снова сглотнула. Нижняя губа ее предательски задрожала и девушке пришлось крепко сжать внезапно ставшие влажными ладони, чтобы взять себя в руки. В голове резко завертелась цветная карусель. Касе удалось несколько раз моргнуть, чтобы прогнать наворачивающиеся слезы, прежде чем она снова смогла заговорить.

–Что ты имеешь в виду?– внезапно осипшим голосом спросила она

Мужчина молчал, напряженно глядя на нее и недобро усмехаясь.

–Вы вампиры? Они будут пить мою кровь?– шепот, сорвавшийся с ее губ, едва можно было услышать.

Мастер устало вздохнул и покачал головой:

– Нет, Касорина. Мы не вампиры– он на мгновение замолчал, а затем, словно решившись на что-то, уже более твердо продолжил -И вряд ли твой господин отпустит тебя домой. Скорее всего, ты не доживешь и до следующей ночи в его доме. Ты умрешь в муках на чьем-то богато убранном обеденном столе, под ножами для разделки мяса, находясь до последнего вздоха в полном сознании.

Непроизвольно, Кася попятилась назад и вздрогнула, опершись спиной о холодную каменную кладку подвальной стены. С трудом сдерживаемые слезы пролились обильными ручьями по бледным щекам, стекая по губам на шею с нервно дергающимся горлом и дальше под ворот рубахи.

–Почему?– в отчаянии прошептала девушка.

–Потому что любые наркотики и обезболивающие изменят твой вкус и тобой невозможно будет насладиться в полной мере, как невозможно насладиться и вкусом мертвой плоти. Твоя кровь должна продолжать бежать по венам и наполнять жизнью сосуды и капилляры, пока твой хозяин будет отрезать от тебя куски и отправлять их себе в рот у тебя на глазах! – наступая на вжавшуюся в стену девушку тихо говорил Мастер и его глаза загорались сумасшедшим огнем– Именно для этого сейчас спешат сюда агенты самых влиятельных господ нашего государства! Чтобы не дать своим владыкам упустить возможность насладиться самым редким и изысканным блюдом этого мира– твоей плотью!

Он мимолетно облизнулся и нежно провел костяшками пальцев по ее щеке и шее, скользнув по нежной коже в вырезе полотняной рубахи, прежде чем уронил руку. Кася медленно подняла взгляд. Встретившись глазами с горящими алыми угольями, девушка испуганно моргнула и с тихим всхлипом стала оседать на пол, погружаясь в спасительную темноту беспамятства.

В себя ее привели легкие похлопывания по щекам, а затем и холодная вода, проливающаяся тонкой струйкой с уголка ее губ на шею– рядом с ней на лежанке сидел Мастер и, заботливо поддерживая одной рекой ее голову, пытался влить ей в рот несколько глотков живительной влаги. Кася с трудом открыла глаза, уже привычно наблюдая хоровод цветных огней, встречающий каждое ее пробуждение с момента попадания в этот мир. Осознание где она и что именно услышала перед тем, как отключиться, пришло как-то сразу, без легких мгновений амнезии или непонимания. Из глаз моментально и стремительно потекли слезы, губы задрожали и девушку в тот же миг накрыла настоящая истерика. Она билась в его руках, как пойманная птица, надрывно кричала, захлебываясь слезами, вырывалась и отталкивала его руки, сильными тисками удерживающие ее на месте. Лишь через минут пятнадцать истерика постепенно стала стихать и Кася ощутила теплые ладони, которые все это время успокаивающе гладили ее спину, пока она, уже прижатая к его груди, судорожно всхлипывала, пытаясь успокоиться. Еще некоторое время спустя, когда последние слезы высохли, Мастер поднялся с топчана и молча направился к двери.