Вэл Макдермид - Тугая струна

– Я умею держать язык за зубами, – серьезно сказала Донна. – Честное слово. Я ни одной живой душе не проболталась, что у меня с вами встреча. Вчера со мной была подружка из школы. Она спросила, о чем мы так долго разговаривали, и я сказала, что ни о чем, что просто я попросила у вас совета, если решу податься на телевидение.

– А разве это не так? – спросил он.

Донна тоже улыбнулась в ответ – лукаво и обольстительно.

– Я сказала ей, что вы посоветовали мне сначала закончить школу, а потом уже решать насчет карьеры. Она слишком мало вас знает, чтобы понять: вы не станете морочить мне голову этой скукотищей, которую я и так с утра до вечера слышу от своей дорогой мамочки.

– Вот это правильно, – похвалил он ее, – со мной тебе скучать не придется, это я могу обещать. А сейчас дело в том, что в ближайшие дни я очень-очень занят. Но утро пятницы у меня свободно, так что ничто не мешает организовать пробные съемки. На северо-востоке у нас оборудована студия, там мы сможем поработать.

Ее губы раскрылись, глаза заблестели в полумраке машины.

– Вы это серьезно? Меня будут снимать?

– Ничего не хочу обещать заранее, но по внешним данным ты подходишь и голосок у тебя чудесный.

Он повернулся, чтобы ее глаза оказались прямо перед ним:

– Осталось одно, в чем мне еще нужно убедиться. Умеешь ли ты хранить секреты?

– Я же говорю, – повторила Донна, и на ее лице отразился испуг, – я никому ни слова не сказала.

– А получится у тебя и дальше ничего не говорить? Сможешь держать рот на замке до вечера в четверг? – Он засунул руку в карман куртки и, когда снова вынул ее, в ней был железнодорожный билет. – Это билет до станции Файв-Уоллз в Нортумберленде. В четверг ты сядешь на ньюкаслский поезд, отправление в пятнадцать двадцать пять. Доедешь до Ньюкасла и пересядешь на девятнадцать пятьдесят до Карлайла. Когда выйдешь на станции, то слева будет парковка. Там, в «лендровере», я буду тебя ждать. У меня, к сожалению, не получится подняться на платформу и встретить тебя – этого требует коммерческая тайна. Но обещаю, что буду ждать тебя в машине. Мы сначала устроим тебя на ночь, а с утра пораньше начнутся пробы.

– Но мама сойдет с ума, если целую ночь не будет знать, где я, – озабоченно возразила Донна.

– Ты сможешь позвонить ей сразу же, как только мы приедем в студию, – он постарался придать своему голосу убедительность. – Давай начистоту: твоя мама, если узнает, скорее всего не разрешит тебе участвовать в пробах, верно? Готов спорить, она вряд ли думает, что работа на телевидении – это подходящий для тебя вариант, разве не так?

Как обычно, его расчет оказался точен. Донна и сама понимала, что ее честолюбивая мать вряд ли захочет, чтобы дочка отказалась от планов поступить в университет ради сомнительной чести участвовать в игровом шоу. Когда она снова взглянула на него из-под нахмуренных бровей, тревога из ее взгляда уже улетучилась.

– Я не скажу ни слова, – клятвенно пообещала она.

– Молодец. Надеюсь, ты так и поступишь. Ведь одно неосторожное слово, и проект может рухнуть. А это стоит денег, да и люди, кстати, тоже лишатся заработка. Например, расскажешь ты по секрету своей подруге, а она расскажет сестре, а сестра поделится с бойфрендом, а приятель за бильярдом обмолвится своему лучшему другу, а у лучшего друга есть брат, сестра которого – какое совпадение – как раз работает в газете или на телевидении, на конкурирующем канале. И шоу конец. А вместе с ним – ты лишишься такого шанса. Разреши мне сказать тебе кое-что. В начале карьеры у тебя нет права на неудачу. Одна осечка, и никто и никогда не захочет больше иметь с тобой дело. За плечами должен быть долгий и успешный путь в профессии, прежде чем телевизионные боссы начнут прощать тебе малейшие промахи.

Говоря, он наклонился вперед и слегка сжал ее плечо, вторгаясь в ее пространство и заставляя ее сердце биться быстрее.

– Понимаю, – сказала Донна со всей горячностью четырнадцати лет, когда думаешь, что уже взрослая, и не понимаешь, почему взрослые не готовы говорить с тобой на равных. Он приманил ее, пообещав впустить в этот взрослый мир, вот почему она так легко проглотила всю выдуманную им нелепицу.

– Могу я положиться на тебя? Она кивнула:

– Да. И в этом, и во всем остальном. Я вас не подведу.

Ошибки быть не могло. В ее словах явно послышался зов плоти. Она, скорее всего, еще девственница, догадался он. Ему сказала об этом какая-то ее особенная жадность. Она предлагала себя ему, как жрица-весталка.