Стефани Пинтофф - Во мраке Готэма (ЛП)

Алистер замолчал. Я видел, что он явно что-то скрывает, и это осознание заставило меня непроизвольно содрогнуться.

— Так каким образом ваша уверенность в заинтересованности убийцы нашим расследованием поможет нам его выследить?

Ответ Алистера меня не успокоил.

— Вы слишком прагматичны, Зиль, — ответил он, слегка улыбнувшись, но затем его тон стал резким и обеспокоенным. — Я рассказал об этом не потому, что считаю, будто это поможет нашему дальнейшему расследованию. Я вспомнил об этом для того, чтобы предостеречь вас. Вас обоих, — он серьёзно взглянул на Изабеллу. — Будьте очень осторожны. Мне кажется — нет, я почти уверен — что за нашими действиями следят. И это может быть тот, кто находится гораздо ближе к нашему расследованию, чем мы предполагаем.

— Тебя в эти деньки непросто разыскать.

Мой бывший напарник Малвани смог застать меня в доме Алистера этим субботним утром, после того как безуспешно обзвонил ещё несколько мест.

— Джо сказал, что из-за этого расследования ты практически снова переселился в Нью-Йорк.

Это точно. Сюда вели все ниточки, а в Добсоне со всем справлялся Джо из своей комнаты. Хотя, там и справляться было почти не с чем.

В Добсоне не появилось никаких существенных улик. И сам мэр, и жители были мало обеспокоены произошедшим убийством: в конце концов, жертва была приезжей, а не жительницей их городка.

И этим утром Малвани дал мне ещё две зацепки.

Во-первых, Отто Шмидт. Бродяга, ограбивший Сару Уингейт. Его нашли, просящим милостыню у бара в Ист-Сайде, только он был слишком пьян, чтобы что-то рассказать. Полиция задержала его, и теперь они ждали, пока он протрезвеет и сможет отвечать на вопросы.

Следующие новости от Малвани давали мне ещё бóльшую надежду: в мусорном баке на Центральном Вокзале Нью-Йорка были найдены вещи, предположительно связанные с убийством Сары Уингейт.

Уборщик нашёл там дорожную сумку, в которой лежали окровавленная металлическая труба и некоторая одежда — меховая шапка, рубашка, брюки, женская нижняя юбка и дамская сумочка.

У Малвани была отличная память: он вспомнил, как я рассказывал ему о мужчине, которого видели в лесу в день убийства Сары Уингейт.

Но одна вещь точно связывала окровавленную одежду с моим делом: отрывной корешок от билета, найденный в кармане брюк. На нём стояла дата, седьмое ноября. Обратный билет из Добсона, штат Нью-Йорк.

— Как мы можем быть уверены, что эта одежда связана с убийцей Сары Уингейт? — уточнил Алистер.

— А мы и не уверены, — ответил я. — Но каковы шансы, что в день убийства Сары кто-то иной, а не её убийца, возвращался из Добсона на Центральный Вокзал, таща с собой сумку с окровавленным оружием и одеждой? Да, это возможно. Но обстоятельства обязывают предположить связь.

— Точно так же, как обстоятельства указывали на Фромли в качестве убийцы, — сухо заметил Алистер.

— Ну да, — согласился я. — Предположения — это не твёрдые улики. Но иногда они — всё, что у нас есть. И когда мы соединяем их в последовательную цепь событий, они могут оказаться очень убедительными.

— Где были найдены вещи? — спросил Алистер, когда мы спустились в вестибюль и ждали, пока швейцар остановит для нас повозку. Изабелла шла позади нас, вертя в руках огромный зонтик, который ей, похоже, не понадобится.

Хоть день и оставался серым и пасмурным, утренний ливень прекратился.

— Уборщик нашёл их в мусорной корзине в северных пристройках депо, — ответил я и поправился: — То есть, вокзала.

Недавно Центральное Депо было переименовано, и, как и большинство людей, я ещё не привык к новому названию. Здание находилось на ремонте уже несколько лет.

Сначала к нему пристроили три этажа и обновили фасад.

А теперь строительство обещало быть ещё более амбициозным: к северу от 42-ой улицы собирались разрушить, по меньшей мере, сотню зданий, чтобы проложить подземный тоннель на Парк-Авеню.

И в центре этого хаоса мы и очутились.

— А он огромный, — сказала Изабелла. — Гораздо больше, чем я представляла себе по заметкам в газетах.

— И грязный, — пробормотал Алистер, стряхивая с плеча превосходного шерстяного пальто золу.

Они были правы.

Перед нами открылся вид, сверхъестественным образом связывающий природу и промышленность. Лабиринты железных путей, поезда и строительное оборудование были едва различимы за завесой дыма и гари.

Я видел, как Алистер с Изабеллой прикрыли лица платками, чтобы защититься от загрязнённого воздуха.