Дэвид Класс - Время вышло

– Несомненно, – твердо сказал он. – Я внимательно осмотрел его. Они все еще не очень распространены за пределами больших городов. Нам повезло.

– А с задним фонарем – нет.

– Можно ли было представить, что эта дурацкая лампочка перегорит после такой подготовки? Ладно, милая, теперь твоя очередь.

Он начал с их круга общения. Задавал ли кто-то вопросы, хоть сколько-нибудь подозрительные? Друзья детей и знакомые семьи в городке знали, что он бизнесмен, который часто совершает деловые поездки. Все они явно были удовлетворены – никто не задавал никаких конкретных вопросов ни об этой поездке, ни о том, когда он должен вернуться, ни о том, что он делал. Он часто уезжал из дома лишь для того, чтобы все привыкли к его недельному отсутствию.

Затем Зеленый Человек убедился, что Шэрон замела его следы на тот случай, если найдется кто-то достаточно умный, чтобы искать изменения в стереотипах его поведения. Она заходила в операционную систему, используя его учетные записи, по несколько раз в день. Она расплачивалась его кредитными карточками. Она звонила с его мобильного телефона. И водила семейную автомашину по привычным маршрутам в привычное время. Любой, кто будет искать Зеленого Человека, пытаясь идентифицировать информационный след, связывающий его с путешествием в Айдахо, останется ни с чем. Любой, кто проверит, находился ли он в сельской местности штата Мичиган, увидит свидетельства его обычного поведения.

Когда разбор операции был закончен, он задал Шэрон вопросы, которых страшился больше всего, уже зная большинство ответов, так как слышал их в новостях по дороге домой. Жертвами его атаки на плотину Бун стали двенадцать человек. Фотографии погибших и информация о них распространились по всему интернету, и, не сомневаясь в том, что он будет на этом настаивать, Шэрон распечатала все, что смогла там найти, а затем положила листы бумаги в нижний ящик письменного стола.

– Посмотри завтра утром, – посоветовала она, – иначе всю ночь не заснешь. А у тебя и без того очень усталый вид.

– Хорошо, – согласился он, – но что эти две семьи делали в плавучих домах? Сезон ведь уже закончился.

– Стояли на редкость теплые дни, и владелец захотел немного подзаработать, поэтому изменил правила, – ответила она. – Это было невозможно предвидеть.

С минуту он сидел неподвижно, а затем прошептал:

– Сколько детей погибло?

Она обняла его и тихо сказала:

– Пять.

– Боже мой!

Она крепче прижала его к себе и поцеловала в висок.

– Ты делаешь то, что должно быть сделано.

– И я мог застрелить этого молодого копа.

– Но не застрелил.

– Шэр, я держал палец на спусковом крючке.

– Но ты сдержался и спас ему жизнь.

– Пятеро детей! – Он не стал добавлять «таких же милых и невинных, как наши собственные», но оба знали, о чем он подумал.

– Другого пути нет, – прошептала она, и ее вера в правильность их действий была даже крепче его собственной. – Прими душ, Митч. Ты сразу почувствуешь себя лучше. – Она поцеловала его снова, на этот раз в губы. – Честно говоря, любовь моя, от тебя воняет.

Он принял обжигающий душ – мощные струи воды из шести сопел хлестали его тело, – и ванная быстро заполнилась паром. Он протер зеркало, чтобы увидеть себя и побриться, наблюдая, как в запотевшем стекле постепенно проясняется его лицо, обретая четкие черты. Темные волосы, начинающие седеть на висках. Глаза, которые могли казаться ореховыми или светло-серыми в зависимости от освещения. Орлиный нос, доставшийся ему от отца и деда. Сильный подбородок, за который тренер Йельской команды по бейсболу дал ему прозвище Зубило, и оно на четыре года прицепилось к нему в Нью-Хейвене. Это лицо когда-то было беззаботным, но теперь на лбу отпечатались выдававшие вечную тревогу морщины, а провалившиеся глаза свидетельствовали об усталости и переживаниях.

Зеленый Человек вошел в спальню, и свет в комнате погас.

– Иди сюда, дорогой, – тихо позвала Шэрон.

Он скользнул к ней, и они поцеловались, прикасаясь друг к другу, а потом занялись любовью, медленно и нежно. Он почувствовал, как его сексуальный голод усилился, и это его не удивило – люди, побывавшие в непосредственной близости от смерти, страстно желают жить. Шэрон обвила руками широкую сильную спину мужа, и он глубоко вошел в нее, на несколько благословенных мгновений избавившись от груза, который нес каждую секунду каждого дня. Они вместе застонали и молча замерли в объятиях друг друга.