Вероника Трифонова - Последняя жертва

Длины верёвок ей хватало лишь для того, чтобы слегка приподнять голову – даже не сесть, а развязать узлы, сколько она ни старалась, сдирая при этом все ногти и кожу на пальцах, никак не получалось. Ксюша даже изловчилась и начала пытаться растянуть их зубами. Плача, она снова и снова кусала окровавленные верёвки, чувствуя во рту металлический привкус железа. Она даже не могла сказать, был ли он только от верёвки, или же она в своём стремлении поранила себе дёсны и слизистую рта.

Слёзы капали с её щёк на воротник блузки, смешиваясь с кровью от раненой вчера шеи.

Она всё продолжала крутить руками и грызть верёвки, готовая уже отгрызть себе руки, словно зверь, попавший в капкан, жертвует лапой, спасая себя от жестокой, мучительной смерти. Хотя в большинстве случаев охотники умерщвляют животных быстро. А вот ей, судя по вчерашнему, грозит иная участь…

Больше всего на свете теперь Ксюша боялась даже посмотреть в сторону двери напротив. Но в данный момент она и не смогла бы сильно ничего разглядеть – от слёз и отёка глаз зрение снова потеряло свою чёткость. Поэтому то, что дверь отворилась, она поняла по громкому характерному звуку щелчка, за которым последовал скрип. Самый страшный скрип в мире, от которого плач застрял у неё внутри, а сердце застыло и остановилось.

Она слышала его шаги. Чувствовала его приближение.

Шаги остановились, но теперь в наступившей тишине явственно слышалось его дыхание. Кажется, он её разглядывал.

Ксюша чувствовала, как слёзы начали стекать ей в уши, а в душе поднималась горькая ненависть. На него. На себя – она так и не смогла придумать, как спастись, и не смогла убежать. На все обстоятельства, приведшие её к такому жуткому концу.

Нет, она будет смотреть на него. Покажет ему взглядом, как сильно она его ненавидит. Он должен это узнать.

Она приоткрыла глаза и сквозь слёзы разглядела наклонившуюся над ней чёрную фигуру.

Выходец из кошмарного сна был полностью затянут в чёрное, и потому выглядел словно обгоревший в пожаре. Его даже окутывала дымка, и Ксюше показалось удивительным, что она не чувствует от него запах жареного мяса. Только жутко блестели глаза на отсутствующем лице. Изучающе. Как хищник изучает добычу.

Она даже не смогла закричать. Хотела пнуть его ногой, но не могла пошевелиться. Страх парализовал её и загнал вглубь тела.

Убийца ещё раз склонил голову, а затем сел рядом с ней на кровать и, прежде чем Ксюша что-то сообразила, аккуратно промокнул её лицо рукавом.

Несмотря на то, что всё тело у неё дрожало от ужаса, его действие вдруг показалось ей смешным.

«Слёзы испортят всю эстетику моего тела?» – промелькнула у неё в голове ироничная мысль.

Он медленно, отрешенно, пальцем в перчатке провёл по её вчерашнему порезу на шее. Ксюшу затошнило. Неожиданно для себя она громко, истерично всхлипнула. Он глубоко, будто удовлетворенно вздохнул. Она почувствовала – больше интуитивно, чем физически – как его тело вздрогнуло, ожило и окрепло, возбуждаясь.

Она хотела отодвинуться от него как можно дальше, но при всём желании не могла этого сделать.

Как же она хотела сейчас потерять сознание!

То, что он начал делать потом, вызвало в ней двойственные чувства. С одной стороны, Ксюша опасалась этого с того самого момента, как маньяк схватил её, и сейчас она по-прежнему была скована ужасом, но с другой – она испытала странное облегчение от того, что ей больше бояться этого не придётся. А ещё к ней неожиданно пришло чувство прострации – Ксюша словно со стороны наблюдала за тем, как он наклоняется к ней почти вплотную, расстёгивая молнию куртки, пуговицы на её блузке – одну за другой, а затем спускается ниже, легко справляясь с пуговицей и замком на джинсах, и грубо сдергивая их.

Ксюша не могла с уверенностью сказать, что находится сейчас именно здесь. Снова этот туман, уносящий её от действительности. Вот потому, думала она, ей и было всё равно, когда маньяк находился уже совсем близко к ней (или не к ней?), мгновенно врывая с неё нижнее бельё. Она даже не понимала, почему вскрикнула, когда он в неё вошёл, и почему вдруг всё вокруг неё пришло в движение, смешиваясь в психоделическом калейдоскопе.

Наверное, она была в своей книге. Нет, скорее всего, она не была собой. Она была Алёной Тихоновой – главной героиней. Девушкой, на которую напал и изнасиловал в собственном доме маньяк, после того, как убил всю её семью. И эта невозможность вдохнуть, резкая боль от сильных, ритмичных толчков, ужас и страх принадлежали тоже ей. Она слышала совсем рядом дыхание убийцы, и тяжесть на себе его тела, и приближение собственной смерти – по мере того, как он двигался в ней всё быстрее и интенсивнее.