Мэри Кларк - Я пойду одна

– Они великолепны, – заверила Теда Рита, кладя на стол конверт.

Тед разложил перед собой фотографии, внимательно всмотрелся в них и проговорил:

– Для тебя они великолепны. Для меня тоже. Но могу с уверенностью тебе сказать, что Мелисса придет от них в ужас. Смотри, у нее тени под глазами, а губы кажутся слишком тонкими. Не забывай, именно я убедил ее в том, что она должна сфотографироваться для их обложки. Господи, да что же это такое? Все идет хуже и хуже!

Рита с сочувствием посмотрела на человека, который вот уже пятнадцать лет был ее боссом. Теду Карпентеру было сейчас тридцать восемь, но выглядел он намного моложе своих лет. У него были густые волосы, карие глаза, твердый рот и худощавое тело. Рита всегда была уверена в том, что он выглядит куда лучше и обладает более мощной харизмой, чем многие его клиенты. Но прямо сейчас вид у Эдварда был такой, словно кто-то напал на него с мачете в руках.

«Подумать только, что я все эти два года тратила на Зан свою жалость! – рассуждала Рита. – Если она сделала что-нибудь с этим милым малышом, то я от всей души сама пристрелила бы ее!»

Зан моргнула, открыла глаза и снова зажмурилась.

«Что случилось?» – спросила она себя.

Морланд пыталась понять, почему она сидит в кресле. Ей было очень холодно, хотя она закуталась в купальный халат, у нее болело все тело…

Руки Зан онемели. Она потерла ладони друг о друга, пытаясь ощутить собственные пальцы. Ноги не желали шевелиться. Женщина осторожно приподняла их, почти не осознавая собственного движения.

Она снова открыла глаза. Прямо перед ней стояла фотография Мэтью. Лампа рядом со снимком была включена, несмотря на то что между не полностью задернутыми занавесками сочился тусклый, туманный свет.

Зан прашивала себя, почему не легла в постель вчера вечером, старалась не обращать внимания на тупую пульсацию в голове, а потом вспомнила.

«Они думают, что это я забрала Мэтью из коляски. Но это невозможно. Это безумие. Зачем я стала бы так поступать, что сделала бы с малышом?»

– Что я могла бы с тобой сделать? – вслух простонала мать, глядя на фотографию Мэтью. – Неужели кто-то всерьез может поверить, что я способна причинить тебе вред, дитя мое? – Зан вскочила, в несколько шагов пересекла комнату, схватила фотографию сына и прижала ее к груди. – Да как они могли такое подумать? – Теперь она говорила шепотом. – Разве на тех снимках могу быть я? В то время я была у Нины Элдрич, весь день провела в ее новом доме и, конечно же, могу это доказать. Я знаю, что не забирала Мэтью из коляски, – продолжила Морланд громче, пытаясь утихомирить дрожь в голосе. – Это я тоже могу доказать, но не должна позволить, чтобы со мной снова случилось то же, что вчера вечером. Нельзя допускать появления провалов в памяти, как после смерти мамы с папой. Но если существует фотография какой-то женщины, уносящей Мэтью, это должно стать первым реальным следом в его поисках. Я должна думать именно так. Я не могу позволить себе отступить, сдаться. Прошу тебя, Боже, не дай мне снова утонуть в эмоциях! Позволь надеяться, что на тех снимках найдутся какие-то подсказки, ключи, которые помогут найти Мэтью!

Было всего шесть утра. Вместо того чтобы встать под душ, Зан открыла все краны в джакузи, зная, что вихрящиеся потоки горячей воды снимут боль в теле.

«Я уверена, что у детектива Коллинза уже есть эти снимки, – думала она. – В конце концов, именно он ведет следствие по этому делу».

Зан вспоминала о том, как накануне вечером репортеры толпились перед «Временами года» и успели собраться возле дома, когда Джош привез ее. Будут ли они ждать у выхода и сегодня или, может быть, уже топчутся у офиса?

Закрыв краны, Зан проверила рукой воду, поняла, что та слишком горячая, и подумала о телефоне. Она помнила, что выключила звонок, войдя в квартиру вчера вечером, и прошла в спальню, к ночному столику. На дисплее мигал значок, извещающий о получении СМС. Еще имелось девять пропущенных звонков.

Первые восемь были от репортеров, просивших об интервью. Решив, что ни за что не позволит им расстраивать себя, Зан старательно, по одному удалила все. Последней звонила Альвира Михан, оставившая голосовое сообщение. Морланд с благодарностью выслушала его, впитывая уверения в том, что тот парень, который утверждал, будто сфотографировал Зан в момент похищения Мэтью в парке, наверняка завзятый жулик.

«Просто стыд, что тебе приходится терпеть подобную чушь, – сердито гудела Альвира. – Конечно, скоро выяснится, что все это полный бред, но для тебя-то все равно хорошего мало, приходится переживать! Мы с Уилли это понимаем. Пожалуйста, позвони нам и приезжай, поужинаем завтра вместе. Мы тебя любим».