Бекки Чейз - Влюбись, если осмелишься!

Я приоткрыла дверь и увидела в коридоре знакомый массивный силуэт – Рой, как всегда, вошел первым. За его спиной маячила взъерошенная макушка Сатира, которой явно ничто не угрожало. Я вздохнула с облегчением. Отец шел за Роем, но все мое внимание было приковано к последнему входящему в коттедж – на пороге появился… Стивен! Мысль о том, что я не виновна в его смерти, ободрила меня. Телохранитель был не один и втащил за собой связанного мужчину – того самого, который помешал меня преследовать. От удивления приоткрыв рот, я следила, как Стивен пинком ставит «следопыта» на колени. Не зря отец его нанял – он оказался не таким слабаком, как я себе представляла. Джейсон шагнул к нему навстречу и за волосы развернул лицо пленного к свету.

– Это один из них, – одобрительно кивнул он.

Сатир хищно улыбнулся и хлопнул телохранителя по плечу:

– Отличный улов.

– Он ваш. – Услышав разговор, отец обернулся. – Займитесь им, когда мы уедем. А пока Стивен введет вас в курс дела.

От любопытства я вышла в коридор, но Рой предостерегающим жестом заставил меня вернуться в спальню. Отец вошел следом:

– Тейлор, пришло время серьезно поговорить.

Не люблю длинные перелеты. Пятичасовой рейс до Токио я еще кое-как вытерпела, а после пересадки меня стала нервировать малейшая мелочь: долгие разговоры отца с соседом слева, облака за окном, из-за которых сильно трясло, искренняя доброжелательность стюарда. Последнему досталось больше всех: вымещая злость, я гоняла его то за минеральной водой, то за шампанским. Новый виток раздражения вызвал скудный ассортимент развлечений – я долго не могла выбрать фильм для просмотра и нажимала все кнопки подряд. А когда наконец остановилась на музыке, то и ее не смогла слушать. Сон не шел, часы тянулись, вызывая усталость и новые капризы. Вымученная улыбка стюарда напоминала оскал. Потягивая вино, я периодически косилась в сторону отца, который продолжал делиться с собеседником биржевыми сводками и обсуждать курсы валют.

Наш разговор в коттедже был тяжелым: не вдаваясь в подробности, отец обходил мои вопросы и пускался в пространные объяснения про сложную ситуацию на рынке и необходимость использовать капиталы сомнительного происхождения. Всей правды о «Руне» я так и не узнала, хотя рассказанное отчасти на нее походило. Отец действительно мог основать благотворительный фонд и использовать его базу данных по крупным спонсорам для посредничества в нелегальных нефтяных сделках, которые проводились как рекламные бюджеты для развлекательного шоу. В эту легенду вписывались и офшоры, и Саудовская Аравия, и недовольство «следопытов» – шоу конкурентов. Я не поверила и половине услышанного – слишком много осталось недосказанным и непонятным. Утешая себя мыслью, что теперь мне хотя бы хватает информации, чтобы начать собственное расследование, я с легкостью пообещала забыть о желтой прессе и рассказала обо всем происходившем во время похищения Селины. Не думаю, что от меня узнали что-то новое – отцу было важнее лишить меня общества Сатира и вывезти с Филиппин без истерик. Больше пользы было от Стивена, которого «следопыты» после длительного допроса заперли в подвале, а потом попытались убить. Они допустили ошибку, недооценив навыков телохранителя, и дорого за нее поплатились: смертельно раненная Криста осталась истекать кровью, а ее неудачливого и более живучего партнера Стивен привез по указанному отцом адресу.

Самолет начал снижение, и у меня заложило уши. Недовольно поморщившись, я отвернулась к иллюминатору. Несмотря на преимущества бизнес-класса, давление сказывается одинаково на всех, и неважно, сколько стоил билет, – чувствовать себя ты будешь так же отвратительно, как и пассажир «эконома». В подтверждение мысли соседку в кресле передо мной стошнило в бумажный пакет. Стюард принес ей новый, едва она перестала откашливаться.

В аэропорту Кеннеди нас уже ждали два автомобиля. Отправив меня домой под присмотром Стивена, отец уехал на переговоры. На Пятой авеню мы ненадолго встали в пробку. Прислонившись лбом к стеклу, я высматривала новые коллекции в знакомых витринах и неожиданно осознала, что почти два месяца не была в Нью-Йорке.

– Мисс Фарелли, – швейцар привычно улыбнулся, открывая дверь, – рад вас видеть.

Я кивнула и уныло поплелась к лифту, не видя ничего радостного в предстоящем домашнем аресте. К тому же начинал сказываться джетлаг. Еще в самолете я планировала сразу по приезде заняться поисками на русских сайтах, но из-за смены часовых поясов меня хватило лишь на бесцельное блуждание по квартире, изредка прерываемое неудачными попытками заснуть. Слоняясь из угла в угол, я курила и от нечего делать проверяла сообщения на фейсбуке. Больше всего их было от Эрика, который примчался, едва я написала, что вернулась. Он закидал меня вопросами по домофону – дальше я его не пустила, со злорадством сообщив решение отца о домашнем аресте.