Михаил Кубеев - Ваганьковский приют

– Дело в том, – продолжал он, – что твой шар оказался покрыт специальным прозрачным составом. Его основа – опий. Чистейший наркотик. И все то, что ты видела в нем, всего-навсего лишь галлюцинация, вызванная парами опия. Прости, что мне приходится говорить тебе об этом. У меня была специальная баночка с этакой клеящейся наркотической мазью. Я тоже привез ее из Мачу-Пикчу. Но она куда-то исчезла. И я подумал что кто-то из моих клиентов просто украл ее у меня. Ума не приложу кто. Твой кристалл был намазан именно этим составом. Но как мог он оказаться на твоем кристалле? Я попытался протереть его, промыть. Бесполезно. Этот клеящийся налет не смывается. А вот при нагревании он начинает источать свой тончайший аромат. И у человека, который дышит этими парами, разыгрывается воображение.

– Ты уверен в этом? – Рита подняла голову.

– Абсолютно.

– Значит, накопленная за тысячелетия солнечная энергия ни при чем?

– Одно другому не мешает, а усиливает. Энергия – это само собой. У тебя дома я сам присел к нему. Посидел пару минут. И у меня в голове такое началось… Всплыли такие видения, что я испугался. Понял, что начинаю терять ориентацию, засыпать…

– Значит, – перебила его Рита и подняла вверх указательный палец, – все, что я видела в квартире Светы, Катерину, Веронику, всю сцену, – медленно проговорила она, – это только моя разыгравшаяся фантазия, вызванная действием наркотика?

– Именно так.

– Но что навеяло мне эти сцены?

– Что ты смотрела перед тем как сесть к шару?

– Я читала.

– Что?

– Письмо.

– От кого?

– От одной ворожеи.

– Вот и результат.

– Ты его тоже читал?

– Извини, прочитал, оно лежало рядом с шаром.

– И так ты узнал о приглашении, о позировании, о лепке?

– В общем, да.

– И что ты скажешь?

– То же, что и раньше: ты оказалась под воздействием паров наркотика, отсюда все твои призраки, которые зародились у тебя в голове. Тебя подвело твое разыгравшееся воображение. В действительности ничего этого не было. Когда я привез тебя в клинику, ты, кстати, продолжала говорить о выстреле, о Катерине, о Веронике. Я просто опасался, что мне вообще не удастся вернуть тебя «с того света».

– Вот как? – Рита закусила верхнюю губу. У нее чуть подрагивали руки. – Значит, во всем виноват шар. Скажи, а кольцо?

– Что кольцо? – не понял Борис.

– Оно было у меня на пальце?

– Да, было. Ты его то снимала, то снова надевала. Без всяких проблем. У тебя было очень нервное состояние.

– Но откуда у меня на голове появились черная повязка, парик наконец? – В глазах у нее стояли слезы. Она судорожно сцепила руки в замок.

Борис молчал.

– Ты не знаешь?

Он откашлялся.

– Вечером мне позвонила Света. Она просила, чтобы я подъехал к твоему дому. Чтобы проследил за тобой. Короче, чтобы с тобой все было в порядке. Она была права. Тебя привезли двое, парень и девушка. Я их не знаю. Очень настырные, особенно девица. Я их встретил у твоего подъезда, поговорил. Сказал, что, если не отпустят, вызову милицию. Это подействовало. Оставили тебя в покое. Но ты была никакая. Глаза бессмысленные, настоящая сомнамбула. Отказалась от моей помощи, не стала снимать повязку с головы, пошла вслепую вперед. Я за тобой.

– И ты убедился, что я вошла к себе, и уехал?

– Нет, я не уехал, я спал в машине. А рано утром…

– Увез меня к себе в клинику? Так?

– Да, так. Дверь ты мне открыла сама и повалилась ко мне на руки.

– Скажи, – Рита с трудом сдерживала себя, – а ты звонил по моему телефону?

– Да.

– И как? Все было нормально?

– Никаких проблем.

Рита провела рукой по лбу, у нее снова начиналось сердцебиение. Она ничего не понимала. Борис подошел к ней, притянул к себе.

– Забудь об этом, прошу, – вздохнул он. – Что было, то прошло, не стоит к нему возвращаться. Хотя бы на время, – он взял обе ее руки в свои. – А сейчас давай пообедаем. Я есть хочу, приготовлю лобстеров, – он склонился к ее уху. – А ты пока, – он чуть помедлил, – ты пока прочитай вот это письмо. Оно от Светы. Судя по толщине конверта, послание большое, – он замахал в воздухе белым конвертом.

– Письмо? – Рита встрепенулась. – Ах, что ж ты молчал, негодник? – Она кулаками слегка забарабанила по его груди. К ней стало возвращаться хорошее настроение. – Давай, давай его скорее.

– Я ждал, когда у тебя появится жизненный тонус, – он чуть улыбнулся. – Теперь вижу, что ты вроде в порядке, поэтому и предлагаю письмо.

– Его принес почтальон?

Борис замялся.